Со временем эти настроения охватывали ее все сильнее. Она упоминала о своем близком конце как о чем-то совершенно несомненном. Тем не менее Грейс была убеждена, что смерть — это отнюдь не конец. «Во время ее визита к нам мы подробно обсуждали проблему загробной жизни, — свидетельствует сотрудник Института парапсихологии, который не пожелал себя назвать. — Грейс, как оказалось, давно интересовалась этой темой. Она говорила мне: «Сколько я себя помню, я всегда верила в загробную жизнь. Я не допускала мысли, что в тот момент, когда прекращает биться в груди сердце, человек исчезает полностью, что дальше — одно лишь небытие. Я не сомневаюсь в том, что наш мир — лишь внешняя оболочка другой, высшей реальности, в которую каждый из нас возвращается после смерти».

ЧЕТЫРЕХЛЕТНИЙ ПРОВИДЕЦ?

Рассказывает Ю. Тимашев, московский журналист

Наверное, многим еще с детских лет знакома страшилка о том, как в одной семье родился мальчик... Который рос, рос, но ничего не говорил. А когда ему исполнилось пять лет, он вдруг произнес: «Бабушка». На следующий день бабушка умерла. Через некоторое время родные слышат: «Дедушка». Через день умирает дед и т. д.

А начал я с этой страшилки вот к чему. В нашем городе Георгиевске на Ставрополье живет мальчик, о котором все шире идет молва как о предсказателе. Позвонив его матери, я поинтересовался, могу ли с ней встретиться и поговорить о сыне.

— Приходите, — ответила Вера Александровна Зайцева. — Но только после одиннадцати. Дело в том, что мой Игореша по ночам почти не спит, а днем добирает сон.

На меня в упор глянул, держась за мамину юбку, голубоглазый четырехлетний малыш с длинными пушистыми ресницами. Светлые, волнистые, пожалуй, чуть длиннее обычного волосы. В общем, ничего особенно бросающегося в глаза. Особенным было то, что о нем рассказала мать и что раньше я слышал от других людей.

Однажды среди ночи в квартире раздались крики. Во сне ли, в бреду ли кричал Игорь: «На Ставропольской дороге!... Едет машина. Останавливается... Из нее выходят четверо военных... Толкают машину... Поехали...» И вдруг всех — и маму, и обеих сестер — поднял на ноги истошный вопль: «Разбились, все!» И жалобный всхлип: «Жалко людей...»

Эта сцена (мало ли что может привидеться ночью ребенку) наверняка бы скоро забылась. Но наутро Вере Александровне пришлось ехать по своим делам в Ставрополь. Никого из тех, с кем ей предстояло встретиться, она не нашла. «У нас несчастье, — сказали Зайцевой. — Сегодня ночью погибли четыре сотрудника — «уазик» упал с обрыва...»

А вот другой случай, из той же серии. Изо дня в день Игорь залезал на тумбочку, требуя: «Нужна крышка!» И твердил: «Покойник! Покойник!» И так больше недели. А затем до них дошло известие: умер дедушка Игоря по отцу.

Как поведала мне Вера Александровна (работавшая нормировщицей на заводе, машинисткой в милиции, а ныне перебивающаяся случайными заработками), в активе у ее сына масса подобных примеров, толкуемых народом как провидение. Так, осенью прошлого года Игорек будто бы помог узнать, где находится сбежавший из дому подросток, и тогда в первый раз заставил город говорить о себе. Он якобы раскрыл ворожбу одной из жилиц дома, которая посредством магии пыталась удержать при себе сожителя, чем очень смутил и ее, и его.