По словам миссис Линкольн, они с мужем собирались посетить Европу после гражданской войны. За две недели до убийства она сказала, что теперь у них появилась возможность отправиться в путешествие. Линкольн удрученным голосом ответил: «Ты, может, поедешь в Европу, но я вряд ли». Когда она спросила — почему, он ответил только, что подсознательно чувствует, что ему не суждено увидеть Европы.

Линкольн, по свидетельствам современников, был глубоко религиозным человеком, хотя и не часто посещал церковь, и на него оказали неизгладимое впечатление сны и видения библейских пророков. «Если мы верим Библии, — говорил он, — мы должны признать то, что в старые времена Бог и его ангелы являлись людям во снах». Он верил в то, что Высший разум снабжает людей информацией, которая воспринимается на уровне подсознания, но эти послания закодированы и их надо уметь расшифровать.

Линкольну часто снились странные сны и являлись видения, и он относился к этим феноменам очень серьезно. Он осознавал, что они связаны нитью, которая указывает на неизбежную беду. По словам его ближайшего друга Уорда Хилла Ламона, он верил в то, что «звезда, под которой он родился, была одновременно и блестящей и зловещей; судьба его определена, и ход событий неотвратим, и он не в силах игнорировать или отменить его, точно так же, как он не пытается отменить силу тяжести». Линкольн говорил Ламону, что всю жизнь, с самого детства, сны намекали ему, что он поднимется на большую высоту и внезапно падет.

Знаменитый вещий сон приснился ему незадолго до убийства, по одной из версий, в ночь, когда он побывал на опере «Фауст». Вот как сам Линкольн описывал его:

«Вокруг меня была мертвая тишина. Потом я услышал приглушенное рыдание, как будто плакали несколько человек. Мне казалось, что я встал с постели и спустился вниз. Потом тишину снова разорвали те же душераздирающие рыдания, но никого не было видно. Я переходил из комнаты в комнату, но никого не находил, меня продолжали преследовать эти скорбные звуки. Во всех комнатах горел свет; все предметы были знакомы мне, но где же эти люди, которые так горестно плачут? Я был удивлен и встревожен. Что все это может значить?

Вознамерившись все выяснить, я продолжил обход дома, пока не добрался до восточной комнаты. Там меня ждал грустный сюрприз. Передо мной стоял катафалк, на котором лежал труп, одетый в похоронные одежды. Вокруг стояли в почетном карауле солдаты; там была еще толпа людей, некоторые печально смотрели на покойника, лицо которого было прикрыто, другие рыдали.

«Кто умер в Белом доме?» — спросил я одного из солдат. «Президент, — ответил он. — Он был убит». Потом раздались громкие вопли из толпы, от которых я проснулся».

Через несколько дней Линкольн рассказал жене о своем сне и добавил: «Этот сон завладел моими мыслями, и он не уходит, как призрак Банко».

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЛИНКОЛЬНА И КЕННЕДИ

В день смерти Линкольна произошли еще два события, которые можно классифицировать как предвидение конца. Линкольн, проснувшийся в плохом настроении, созвал кабинет министров. Многие уважаемые американцы, среди которых был генерал Грант, приглашенный в качестве гостя, подтвердили впоследствии то, что сказал президент.

По словам секретаря военного департамента Стентона, Линкольн казался более взволнованным и одновременно задумчивым, чем обычно. Он не шутил и не рассказывал анекдотов и вместо того, чтобы, по обыкновению, развалиться в кресле, сидел прямо и достойно. Пока члены кабинета ожидали новостей о сдаче генералом Джонстоном последних сил конфедератов, президент медленно произнес: «Джентльмены, случится что-то экстраординарное, и очень скоро».

Его голос стал прерывистым.