Его самого окутывал сладкий дурман. Но привычка жить в исключительно суровых условиях вызывала в нем дискомфорт от окружающей обстановки и не давала окончательно потерять контроль над собой.

    - Я Эреель, король альвов,- тем временем пропел нежным голосом собеседник,- а ты, я знаю,- славный Олаф Торкланд, великий герой, гроза Северного моря, в Мидгарде нет тебе равных. Ты и здесь сопротивляешься сладким грезам так долго, как никто другой,- продолжал петь король.

    - Но зачем мне погружаться в них? Ответь мне, добрый хозяин,- спросил Торкланд.

    - Как, разве ты не знаешь, что ничего нет прекраснее грез? Ты проведешь в них вечность и не устанешь. Мир погибнет и возродится вновь, но ты будешь оставаться в блаженстве и даже не заметишь этого. Мы, альвы,- кузнецы грез, и мы счастливы, когда наш труд кому-то нужен. Давай же, славный Олаф, позволь войти в себя наслаждению.

    - Нет! Не позволю,- вдруг возопил Торкланд.- Мир погибнет и возродится, а я буду валяться тут с вашими девками? Я пропущу Рагнарек?! Тор покончит с Йормунгардом, а я в этом не приму участия?! Никогда! - вскипел Олаф.

    Он вскочил с мягкого ложа, легким движением плеча сбросив с себя облепивших его женщин.

    "Да разве они достойны хотя бы одного немытого волоса любимой Асьхен? Та если бы вцепилась мне в шею, то даже могучий Тор не смог бы сбросить ее",-думал ярл.

    - Мы отправляемся немедленно! - прокричал Торкланд на весь зал так громко, что зазвенели хрустальные стены и оборвалась музыка.

    - Хорошо же, смотри! - ответил Эреель. Король подошел к Олафу и, схватив за плечи, взлетел с ним вверх. Пролетев сквозь потолок, словно через облако, они поднялись над прекрасными куполами Альвгарда.

    - Смотри же,- прокричал король Олафу и указал назад,- там, откуда вы пришли, ничего нет!

    Олаф глянул и увидел пустоту, природный человеческий страх сжал сердце славного викинга, ибо нет для человека ничего страшнее, чем ничто.

    - А теперь посмотри вперед, туда, куда вы направляетесь. Вы идете в хель!

    Олаф посмотрел вперед и увидел Смерть, возвышающуюся черным силуэтом посреди поля красных маков.

    - Пойми, вы пришли в Пекельное царство непрошеными гостями. Сюда вообще заказана дорога живым людям. Вам никто не даст отсюда уйти. Вас подвергнут ужасным мучениям, ваши души будут вечно мерзнуть в первородном холоде. И только здесь, в Альвгарде, вы получите мир, покой и вечное счастье.

    Олафу от всего увиденного и вправду сделалось не по себе. Но тут он вспомнил про приближающийся Рагнарек и устыдился.

    - Я не останусь здесь, пройду через все, но не откажусь от Валгаллы! Будь что будет! - твердо ответил он. .

    - Ну и уходи! - Король разжал руки, и Торкланд со свистом полетел обратно в пиршественную залу.

    Пролетев сквозь воздушный потолок, он с размаху плюхнулся на мягкий диван.

    Олаф застал здесь полную неразбериху. Хэймлет, благодаря смятению, устроенному Торкландом, уже очнулся от забытья и, прогнав женщин, возился с перепутавшимися застежками на штанах. Кака Яма, будучи человеком, для которого долг прежде всего, последовал его примеру, хотя и с видимой неохотой. Приводя себя в порядок, чужеземец не прекращал улыбаться обступившим его особам, и те щебетали вокруг него, уговаривая остаться. На викингов они смотрели теперь пренебрежительно и подчеркнуто сторонились их.

    - Пойдем, Кака Яма,- обернулся Олаф к товарищу,- ты мечтал разрезать себе живот, уверяю, тебя ждет нечто более экзотичное.

    Викинги, а следом и чужеземец, провожаемые насмешками о мужской несостоятельности, подобрали оружие и, покинув залу, пошли к выходу из города.