Накануне тепловая волна накрыла столицу — словно удушающее, тяжелое, огненное одеяло укутало город. Воздух казался густым. Истомленные адским пеклом, лондонцы галлонами скупали минеральную воду, чай со льдом и замороженный шербет. При мысли об этом у Сиенны пересохло в горле.

Поднимаясь в лифте, девушка разглядывала свое отражение в затемненном зеркале. Оно явно ей льстило, освежая и придавая коже приятный здоровый оттенок, совсем не соответствовавший ее отвратительному самочувствию.

Нет, нельзя позволить ему ощутить превосходство!

Фривольные фотографии — часть прошлого, не больше и не меньше, а его не вернуть, как не переписать заново историю коротких и запутанных отношений с Хашимом. Но она многое поняла и сделала надлежащие выводы, а в этом-то и заключается смысл приобретения опыта — как удачного, так и неудачного.

Эти события внесли кардинальные изменения в ее жизнь, сделав Сиенну хладнокровным и уверенным профессионалом, которым она сейчас являлась. Перемены дались нелегко и произошли не сразу, и не жертвовать же всем лишь потому, что Хашим настаивает на эротической расплате…

За то, что произошло годы назад.

Или, скорее, за то, чего не произошло.

Презрение не мешало Хашиму желать ее — и в какой-то степени она тоже его хотела. Но нельзя позволить, чтобы тебя использовали, словно дешевую, одноразовую вещь и выбросили при первой возможности. Хватит ошибок.

Если Хашим попытается рассердить или спровоцировать ее — она никак не отреагирует, главное вести себя с достоинством, сдержанно и спокойно.

Продолжит насмехаться — она холодно улыбнется, оставаясь непреклонной, хладнокровной и вежливой — одним словом, настоящим профессионалом. Шейх не найдет, к чему придраться.

Как ни странно, объект этих размышлений уже сидел за столом. Придя немного раньше назначенного, Сиенна полагала, что Хашим опоздает, — но вот он, ждет. За угловым столиком в тени устроились вездесущие телохранители.

Сиенна ожидала приветствия — однако мужчина молчал. Его жилистое, худощавое тело не двигалось, а в позе читалось напряжение льва перед прыжком. Казалось, он не замечал, что присутствующие украдкой бросают на него любопытные взгляды. Среди обычно бесстрастных официантов царила, практически, осязаемая атмосфера волнения.

Хашим смотрел, как Сиенна приближается, чувствуя беспомощность и ярость, не в силах подавить вдруг вспыхнувшее вожделение. Следует быть хозяином своих желаний, а не слугой, ведь похоть делает мужчину слабым. Хашим никогда не жаловался на самоконтроль. А как бы иначе он доставил удовольствие Сиенне, воздержавшись от получения собственной разрядки?

Шейх знавал женщин и красивее, так в чем же секрет особой привлекательности Сиенны? Соблазнительное покачивание бедер? Огромные влажные глаза испуганной лани? Блеск роскошных волос? Или просто тот факт, что он не обладал ею, в отличие от других, оберегая девственность, которой, оказывается, вовсе и не было…

Мужчина задержал взгляд на ее пышной, прелестной груди. Сиенна скрывала свое главное достояние под скромным платьем изо льна — блеклого, грубого и легко мнущегося материала, разумеется, далеко не самого подходящего для вечернего выхода в свет.

Хашим не поднялся с места, чтобы поприветствовать Сиенну. Что удивительно, отсутствие элементарной обходительности с его стороны, задело ее. Мог бы, и притвориться, действуя согласно этикету…

— Здравствуй, — сказала девушка максимально ровным голосом.

— Пожалуйста, присаживайся.

— Спасибо, — ей ничего не оставалось, как только взглянуть в загадочные черные глаза. Их необыкновенное сияние ослепляло, и на секунду Сиенну охватила физическая слабость. Спокойно, посоветовал внутренний голос.

Профессионализм.

— Отлично, — через силу улыбнулась она, — с чего начнем?

— Сразу к делу? — пробормотал Хашим.