– Ш-ш-ш, тихо, Одри, сейчас все закончится.

Когда он аккуратно стягивает зажимы, я начинаю рыдать. Это больно, чертовски больно. Но я плачу от облегчения, что все наконец закончилось. Я не знаю, что чувствую. Слабость? Унижение? Боль? Черт, я чувствую горе настолько сильное, что готова сделать первый шаг к черной депрессии, которая приведет к суициду. Мне настолько больно, что все внутренности скручивает в тугой узел, который своими шершавыми краями грозит протереть кожу до дыр.

Как только Келлан избавляет меня от зажимов, сбрасывает мои туфли, снова берет на руки, крепко прижимает к себе и укрывает нас пледом. Меня обволакивает его мужественным запахом и теплом. Во рту собирается горечь от того, насколько я слаба и глупа. Мне казалось, что это пройдет, как обычная сессия, где я управляю процессом. Но в нашей с Келланом встрече нет ничего простого. И, кажется, никогда не будет.

Он прижимает меня к себе одной рукой, пока второй гладит по голове и целует меня в макушку. Мелкие, но долгие поцелуи, он вдыхает запах моих волос и тихо шепчет:

– Ш-ш-ш, маленькая, все позади. Ты справилась.

Мы сидим так, наверное, вечность. Мои слезы высохли, оставив по себе чувство безграничной потери. Внутри меня теперь только опустошение и боль. Я впервые испытываю такое сильно чувство горя, которое разрывает сердце на мелкие осколки. Но объятия чужого мне мужчины каким-то чудесным образом утешают, заставляют чувствовать себя в безопасности.

Меня перестало трясти и ко мне начала возвращаться трезвость рассуждений. Теперь я сижу на коленях Келлана в его крепких объятиях, и пытаюсь понять, как дошло до того, что я полностью утратила контроль над своими эмоциями. Даже в минуты сильных потрясений со мной такого никогда не случалось! А теперь я разобрана, словно отслужившая кукла. Как будто мои конечности отделили от тела и прокрутили в блендере.

Но по мере возвращения в реальность я начинаю чувствовать, как будто заново возрождаюсь. Мое тело ноет после всех испытаний, которым меня подверг Келлан. Но мне так уютно и комфортно, что я осознаю, что это того стоило. И эти мысли, черт возьми, пугают. Я понимаю, что как только мы вошли в эту комнату, я перестала думать. Действительно отключила любые мысли в своей голове. Отпустила себя настолько, что забыла свое имя. И это ощущается как свобода. Как жизнь. Да, как будто он вдохнул меня новую жизнь.

Постепенно состояние вселенского горя отступает, и его сменяет чувство эйфории и легкости. С удивлением отмечаю, что мне нравится находиться в руках Келлана. Что его сила позволяет мне быть слабой. Достаточно просто отдаться его воле и плыть по течению.

Но это не я. Я другая. Контролирующая. Властная. Ненавидящая мужчин из нашего общества.

Позволяю себе еще немного понежиться в руках Мастера, а потом медленно отстраняюсь, давая ему понять, что пришла в себя. Келлан напоследок крепко сжимает меня, вдыхает запах моих волос, а потом отпускает. Я слезаю с его коленей и на трясущихся ногах иду к своим туфлям. Наклоняюсь, поднимаю их и плетусь прочь из комнаты.

– Разве я сказал, что сессия окончена, саба? – несется мне в спину грубый голос.

И мне бы хотелось задрать подбородок и послать его к черту, сесть в свою машину и унестись в ночь. Но я Доминатрикс и прекрасно осознаю последствия такого поступка во время сессии, и я вряд ли смогу их выдержать. А произносить стоп-слово ниже моего достоинства. Поэтому я роняю туфли на пол, поворачиваюсь к Мастеру и опускаюсь на колени, опустив голову.

– Простите, сэр, – цежу я сквозь зубы.

Я слышу раскатистый смех, а потом замечаю возле своих коленей голые ступни Келлана. Он гладит меня по голове и, черт раздери, мне это нравится. По коже бегут мурашки, растекаясь теплом на спине. Я убеждаю себя, что это всего лишь последствия полного удовлетворения, которого я была лишена уже давно.