– Келлан, пожалуйста, – судорожно шепчу я, пытаясь не сломать ногти о его каменную шею. – Пожалуйста, я не могу, остановись.

– Сейчас все закончится, маленькая. Сейчас, Одри, – вторит он мне тем же тоном, а потом внутри меня все скручивается в узел, зажимая Келлана в тиски, а сама я выгибаюсь стальной дугой, с криком взлетая на вершину и обрушиваюсь камнем вниз. Краем глаза я успеваю уловить то, как сжимаются челюсти Келлана и с протяжным криком с моим именем, он достигает оргазма. Я чувствую, как он пульсирует внутри меня, выпуская порциями свое удовольствие.

Мне нужно уходить. Андре ждет и все, что происходит между мной и Келланом, так чертовски неправильно. Я уже давно не получаю удовольствия от обычного секса, но с ним мне приходится напоминать себе об этом. Чертов Абрамс, который не дает и вдоха сделать без напоминания о себе. Нужно идти. Я дам себе еще минуту в его объятиях, а потом прерву их. Еще минутку. Или две. Не могу от него отстраниться, не могу оттолкнуть. Это выше моих сил. Мне так хорошо. Уютно. Безопасно. Келлан думает за меня, принимает решения. Рядом с ним мне не нужно быть сильной, я могу быть самой собой. Могу стать ведомой им, и точно знаю, что не пожалею об этом ни на секунду.

Келлан отстраняется первым, и это сигнал к тому, чтобы показать ему мое возмущение. Во мне нет ни грамма недовольства, а пресыщенное тело до сих пор дрожит от умелых ласк. Я не хочу Андре. Не после Келлана. И это бесит больше всего. Легонько отталкиваю Келлана и начинаю торопливо приводить себя в порядок. Он тоже поправляет одежду.

– Одри, – зовет Келлан, но я не поднимаю на него взгляд. Не могу, не сейчас. Мне нужно скопить в себе еще немного раздражения на саму себя, чтобы обрушить его на Келлана, иначе я не выйду из кабинета целостной. – Одри, посмотри на меня.

Краем глаза замечаю, что он перестает поправлять одежду и делает шаг ко мне. Когда его пальцы касаются моего подбородка, я хочу замурлыкать, как кошка, и потереться о грубую ладонь. Но вместо этого резко дергаю головой, чтобы вырваться из его хватки. Нет-нет-нет, то, что я чувствую такую слабость рядом с ним, это охренительно плохо. Это, мать вашу, смерть для человека из высшего общества. Превращаясь в ласковую кошечку, ты позволяешь светским львицам сожрать тебя заживо как самое слабое звено представителей их вида.

– Остановись, – спокойно произносит он. – Одри. Да стой ты! – выкрикивает он, отрывая мои руки от волос и сжимая их своими горячими ладонями.

Поднимаю взгляд и сверлю его, только чтобы не распасться на атомы. Он испортил меня для Андре, и это охренеть, как плохо, потому что через пару минут мне нужно будет выйти отсюда и провести время в приватной комнате. Что я буду делать там с Андре? В карты играть? Цвет лака обсуждать? Кровь бурлит в венах так, что того и гляди сосуды полопаются. А Келлан смотрит на меня сейчас, как смотрел тогда в своей игровой: сурово и властно. Такому взгляду очень тяжело сопротивляться. Еще немного и мои колени сами коснутся пола, а подбородок – грудной клетки.

– Перестань, Одри, – цедит он. – Мы оба этого хотели, хватит сопротивляться. Почему ты так злишься?

– Что я теперь буду делать с Андре? – спрашиваю, и мне приходится прочистить горло, потому что дрожащий хриплый голос сейчас очень не кстати.

– Не делай ничего.

– В каком смысле?

– Поехали со мной.

– Куда? – Я напрягаюсь, потому что хочу и боюсь услышать его предложение.

– Ко мне, – просто отвечает Келлан, а внутри меня растапливается карамель и течет вязкими потоками по венам прямо к сердцу, разгоняя его еще сильнее.