Нет, меня даже баловали. Черкесского я больше никогда не видела.

Я жила на вилле в Крыму, а он там так и не появился. И вот проходит несколько недель, и на владения князя совершают набег татары. Вывозят оттуда всех женщин и детей, намереваясь продать в рабство в Стамбуле. Теперь я гостья Мирзы-хана и больше всего на свете хочу вернуться домой, к моей семье. Господи, Кит, неужели никак не можешь взять меня с собой? Нельзя ли как-нибудь получить это разрешение?

— К великому моему сожалению, невозможно.

— Ну что ж! Видно, придется мне здесь век вековать, — вздохнула Миранда. Поняв, что это прозвучало бестактно, она быстро добавила; — И целый век с радостью благодарить Мирзу-хана за гостеприимство.

— А что передать мужу?

Миранда задумалась. Прошел целый год, а к тому времени, когда она сможет вернуться домой, они с ним будут в разлуке… уже более двух лет. Что передать мужу? Легко сказать… Если суждено когда-нибудь воссоединиться, вот тогда Джаред выслушает ее исповедь, решила Миранда.

— Передай на словах, что я его люблю, — сказала она тихо и поднялась с дивана. — Кит, я так измучена! Мирза-хан был просто сражен, когда узнал, что всю дорогу из Крыма я прошла пешком.

— Пешком?! — Кит был потрясен. — Миранда, это же невероятно! Такие маленькие ножки… и такие мучения.

— Они теперь почти на размер больше… — Грустно улыбнувшись, Миранда поцеловала Кита. — Ну, с Богом, Кит! Нигде не задерживайся! Поторапливайся… Ах как я хочу домой, к Джареду, к сыну! В Виндсонг…

.Ночью капитан Эдмунд долго стоял на палубе, глядя на удаляющиеся огни Стамбула, и думал о том, как сообщит Джареду известие о чудесном спасении его очаровательной жены.

Может, есть смысл сначала обратиться к лорду Суинфорду? Нет!

Уж если кому и следует сообщить в первую очередь, то, уж конечно, леди Суинфорд. Аманда даже перед лицом неопровержимых фактов не хотела верить в то, что ее сестра погибла. Все это время она упорно отказывалась носить траур по Миранде. Однажды Кит сам стал свидетелем весьма любопытной сцены. На великосветском балу одна из вечно брюзжащих матрон позволила себе публично осудить не только яркий наряд Аманды, но и то, что она вообще смеет выезжать в свет. Юная леди Суинфорд вежливо выслушала упреки, а потом ответила спокойным нежным голосом:

— Я не верю, что моя сестра погибла. А потом, она первая была бы против, чтобы я носила траур. Миранда прекрасно знает, что мне не идут ни черный, ни фиолетовый. Эти цвета придают моей коже желтоватый оттенок.

Старуха задохнулась от возмущения.

— Да она просто тронулась умом! — пробормотала она. — Хорошо хоть лорду Суинфорду успела наследника родить!

Адриан Суинфорд, узнав про выходку Аманды, вышел из себя.

Кристоферу Эдмунду редко доводилось видеть молодого лорда в таком гневе.

— Почему ты отказываешься признать правду? — резко спросил он.

— Потому что это не правда, — упрямо стояла на своем Аманда, — я знаю, что говорю. Моя сестра жива. Я чувствую это, и все.

Кстати, — она посмотрела в упор на Джареда, стоявшего возле Белинды де Винтер, и ее высокий голос прозвучал особенно выразительно:

— Всякая молодая особа, появляющаяся в обществе женатого мужчины, явно рискует своей репутацией.