Он поднял ее со стула так быстро, что у Шаны закружилась голова. У нее перехватило дыхание, когда он привлек ее к себе. Торн приковал ее своим яростным взглядом так же крепко, как держал запястья ее рук.

– Не просить тебя! Принцесса, ты моя жена уже много месяцев, и я ни о чем тебя не просил, ни о чем! В действительности мне следовало не просить и умолять, а приказывать и повелевать тебе присутствовать на этой церемонии. О, я знаю, что ты не считаешь это привилегией, так как ничего не может быть хуже для тебя, о чем ты мне не раз напоминала! Но теперь я напомню тебе, что ты будешь хозяйкой замка Лэнгли!

– Я охотнее соглашусь стать хозяйкой навозной кучи!

– Тогда считай это своим долгом. Пусть даже неприятным, но который тебе придется выполнить.

– Я не могу сделать это… И я не буду этого делать!

– Клянусь Богом, вы это сделаете! Я всегда считал себя недостойным вас, принцесса, потому что я бастард! Но я начинаю думать, что это вы недостойны меня, вы, которая только и думает о себе, и никогда о своем муже!

Ее глаза расширились. Никогда она не слышала, чтобы он говорил так холодно, презрительно и яростно.

– Вы будете стоять на этой церемоний рядом со мной перед королем и жителями Лэнгли, даже если мне придется приковать вас в себе цепью. Вы можете не уважать меня, принцесса, но я не позволю вам позорить меня!

Ее сердце сжалось. Шана не сомневалась, что Торн сделает то, что пообещал.

Она презирала себя за свою слабость, но на следующий день все же стояла рядом со своим мужем перед арочным входом в большой зал. Шана была одета в теплый красный бархат и мягкие меха, так как на улице было уже очень холодно. Но этот холод нельзя было соизмерить с тем, который был у нее на сердце.

Крепость была заполнена множеством людей. Шана разглядывала толпу и увидела сэра Джеффри, лорда Ньюбери и сэра Квентина прямо у лестницы. Когда появился король Эдуард, наступила полная тишина. Сначала он говорил о великой победе, которую одержали англичане над валлийцами, о славе и триумфе английских войск.

– Но победа не могла быть завоевана без усилий отдельных рыцарей, и об этом я скажу в особенности. Я всегда выбираю себе советников с большой тщательностью, так как твердо верю, что преданность приносит и почести. И вот по этой причине я назначил Торна де Уайлда, графа Вестена командовать моими войсками здесь, в замде Лэнгли. Но преданность, которую я потребовал, заслуживает награды… Таким образом, Торн де Уайлд отныне, именуется графом Лэнгли и лордом замка Лэнгли и всех его земель…

Толпа ликовала, послышались радостные крики. Шана стояла, как парализованная, когда Торн поднял руку и притянул принцессу ближе. Он повернул ее лицом к толпе. Чувствуя себя оцепеневшей и ко всему безразличной, Шана позволила отвести себя в сад.

Принцесса была полна решимости исчезнуть, как только появится первая же возможность. И она предоставилась почти сразу же. Сначала рыцари подходили один за другим к Торну и сердечно поздравляли, хлопали его по плечу. Воспользовавшись этим, Шана повернулась для того, чтобы убежать, и столкнулась лицом к лицу с королем Эдуардом. К ее ужасу он взял ее под руку и отвел в сторону, туда, где было поменьше шума.

Эдуард покачал головой и заговорил удивительно мягким тоном.

– Вижу, что время не уменьшило вашего разочарования мною и Англией.

Шана покраснела. Она даже не подозревала, что все так открыто, написано у нее на лице. Король внимательно посмотрел на принцессу и слегка улыбнулся.

– Леди Шана, ваш народ сложил оружие, то же сделал и мой. Разве это не повод для того, чтобы радоваться?

– Сэр, – заговорила она с трудом. – Я не думаю, что валлийский народ готов подчиниться английскому господству.