Он вышел из нее за мгновение до того, как достиг пика наслаждения, и Генриетта, чьи познания в таких делах пока равнялись нулю, не обратила на это внимания. Она лежала, чувствуя странную слабость под тяжестью его тела, которое пугало ее незнакомой и неукротимой мощью.

Дэниел скатился на бок, приподнялся на локте и поцеловал Генриетту в лоб. На ее губах дрожала улыбка, но она промолчала, поскольку ничего подходящего в голову не приходило. Ее охватила неловкость, как будто, несмотря на близость, которую они только что испытали, она снова была в обществе незнакомца. Но Дэниел Драммонд не казался ей чужим с самого первого момента их знакомства. Это был непонятный парадокс.

Дэниел понял ее смущение и мудро рассудил, что лучше всего ей поможет сон. Он лег, обняв ее одной рукой. Генриетта прижалась к нему и тотчас уснула. Стараясь не потревожить ее, Дэниел осторожно высвободился и встал с постели, снял нагар со свечей и сгреб угли в камине, прежде чем снова лечь.

Генриетта внезапно проснулась среди ночи. Она лежала в темноте, не представляя, где находится, сбитая с толку. Сначала ее удивила собственная нагота, как и присутствие в постели мужчины, поскольку она знала, что с момента прибытия в Лондон ей была предоставлена возможность спать в отдельной комнате. В интимном месте было непривычное ощущение, там стало влажно и чувствовалось какое-то жжение. Вглядываясь в темноту, Генриетта покрутила на пальце тяжелый золотой перстень. Это была печатка Дэниела, свидетельство поспешного бракосочетания. Ее отец сразу уехал, даже не зайдя в гостиницу выпить за здоровье жениха и невесты. Утром уедет Уилл, и она войдет в новую жизнь, ничего не имея, голой, как сейчас.

Кент… она никогда не была в Кенте. Его называли садом Англии. Фруктовые деревья и очаровательная сельская местность… две девочки… две малышки, лишенные матери, которые должны будут жить с мачехой. Она вспомнила день, когда леди Мэри Эшби прибыла к сэру Джеральду, чтобы познакомиться с охваченным ужасом ребенком, который, как чувствовала Генриетта, до сих пор живет в ней. Прошло всего шесть месяцев со смерти ее матери, когда отец привел в дом новую жену с тремя детьми. Генриетта ненавидела их всех, инстинктивно чувствуя, что ее презирают и относятся к ней с недоверием. Она подкладывала лягушек в постели своим сводным братьям и весело смеялась, когда те вскрикивали от отвращения, хотя, казалось, мальчишки не должны были бояться лягушек. Она поняла, что Мэри, ее сводная сестра, очень робкая девочка и не будет особенно докучать ей, хотя и любит приставать со всякими глупыми историями. Генриетта усвоила, что ее могут наказать как за совершенные проступки, так и за то, чего она никогда не делала. Это продолжалось больше десяти лет.

Как сложатся ее отношения с маленькими дочерьми Дэниела? Будут ли они смотреть на нее глазами, полными ужаса и враждебности? Был ли Дэниел строгим отцом? Единственное, в чем она была абсолютно уверена, — он очень любит их. Но какой она может стать матерью, если сама выросла без материнской любви?

И сможет ли она быть хорошей женой? Генриетта осторожно положила руку на теплую спину мужа и, почувствовав твердую опору, немного успокоилась. Она прижалась к нему, и ее обволокло тепло его тела. Ровное дыхание Дэниела смешалось с ее дыханием, и Генриетта снова уснула.

Дэниел проснулся на рассвете в мрачном настроении. Война закончилась поражением, и будущее для сторонника короля представлялось весьма неприглядным, особенно для того, кто только что приобрел долг в пятьсот фунтов. Земля находилась в руках мстительных пуритан. Он не был дома шесть месяцев и понятия не имел, что там произошло в его отсутствие. Он уже навидался вырубленных садов, выжженных полей и разрушенных сторонниками парламента домов.