— Да, — сказал он. — Но сначала я хотел посмотреть на львов. Разве можно побывать в Лондоне и не посмотреть на них? Трудно сказать, когда я снова окажусь здесь.

Генриетта вопросительно посмотрела на Дэниела, но ничего не сказала. Он стремился поскорее уехать из города, и ее детское желание развлечься, хотя он и обещал вчера, не должно мешать ему.

Дэниел услышал невысказанную мольбу в ее голосе.

— Пойди с Уиллом, если хочешь. А я должен наведаться в контору у Олдерсгейта и позаботиться о пропусках.

— Разве их трудно получить?

Дэниел покачал головой:

— Человек имеет право беспрепятственно вернуться в свой дом. Я могу без труда объяснить временное пребывание в Лондоне необходимостью уладить свои дела. Никто не должен заподозрить, что мы возвращаемся из Престона.

— Тогда я пойду с Уиллом, если ты действительно считаешь это удобным.

— О Боже, Гэрри! — воскликнул Уилл с насмешливым благоговением. — Какой послушной ты стала!

Глаза ее загорелись, рот открылся, чтобы выразить резкий протест, но затем она вспомнила, что стала теперь замужней леди, и плотно стиснула губы.

Опыт подсказывал мужчинам, что в таких случаях следовало ждать взрыва, и Дэниел с Уиллом чрезвычайно удивились, когда она спокойно продолжила завтрак, будто Уилл ничего не сказал, хотя можно было догадаться, каких усилий ей стоило это.

Дэниел подавил улыбку. Такая выдержка заслуживала награды.

— Ты можешь подольше погулять с Уиллом. Если нам и придется заночевать в дороге, это не такая уж большая трагедия.

— У меня нет желания гулять с Уиллом, — надменно сказала Генриетта. — Мы отправимся в Кент, как только ты пожелаешь.

— О, Гэрри! — сказал Дэниел с тихим смехом. — Сейчас ты все испортила, а до этого вела себя просто великолепно. — Он отодвинул стул и встал. — Я ухожу, а вы помиритесь. Мне надо рассчитаться с хозяином.

— Будьте так любезны, сэр Дэниел, — решительно начал Уилл с серьезным, слегка порозовевшим лицом. — Я буду рад, если вы посчитаете, сколько я вам должен. Мой отец незамедлительно расплатится с вами.

Дэниел охотно кивнул:

— Оставь мне свой адрес, и я напишу твоему отцу.

— Ты думаешь, он сделает это? — спросил Уилл, забыв о ссоре, когда они с Генриеттой остались одни.

Генриетта сдвинула брови, перебирая пальцами крошки хлеба на столе.

— Нет, — сказала она наконец, — не думаю, но он не хотел унижать тебя, запретив тебе болтать глупости.

— Но желание расплатиться за дорогу не глупость, — возразил Уилл.

Генриетта пожала плечами:

— Попроси эсквайра Осберта обратиться к нему. Наверное, Дэниелу удобнее иметь дело непосредственно с твоим отцом.

Уилл привык слышать от своей спутницы имя отца без прибавления учтивого титула, и сейчас ему показалось, что между ним и Генриеттой возникла определенная дистанция. Она как бы встала на другую ступеньку, перейдя некую преграду, которую ему еще предстояло преодолеть.

Возбуждение девушки от видов и звуков города соответствовало и его чувствам, а львы превзошли все ожидания. Уилл отыскал в самой глубине кармана своего плаща шиллинг, что позволило им купить в кондитерской горячий имбирный пряник, а у уличного торговца — напиток из черной смородины. Они вернулись в гостиницу «Красный лев», щебеча, как скворцы, в полном согласии. Но теперь им предстояло проститься, так как дорога на Оксфордшир лежала в противоположном направлении от дороги на Кент.

— Приезжай навестить нас, Уилл. — Дэниел обнял юношу за плечи. — Не только чтобы повидать Генриетту. — Он улыбнулся.