Теперь уже она не могла оторваться от разыгрывающейся перед ней сцены. Король взошел на эшафот, который сразу был окружен плотным строем солдат, так что, когда его величество обратился к толпе, его голос был слышен лишь в первых рядах. Он снял плащ и отдал его сопровождающему, с презрением отверг повязку на глаза, сказал, что прощает палача, и опустился на колени. Наступила такая тишина, что, казалось, она никогда не будет нарушена. Серебристое лезвие топора, сверкнув на солнце, взметнулось вверх и мгновенно опустилось. По толпе прокатился стон, стон отчаяния, неверия и боли. Он нарастал, раскатываясь волнами. По щекам Генриетты текли слезы, и ее причитания слились с голосами окружающих ее людей.

Затем кто-то закричал, и толпа сгрудилась, напирая вперед и пытаясь прорвать ряды солдат. На помощь пришла кавалерия. Всадники, размахивая пиками и алебардами, пытались побыстрее рассеять озлобленную толпу. Один эскадрон погнал людей в направлении Черинг-кросс, другой — в противоположную сторону. Началась паника, люди метались, отчаянно пытаясь уклониться от лошадей и пик.

Генриетта старалась удержаться на ногах. Все остальное казалось не столь важным. Она уже не понимала, куда бежит, но знала одно: если поскользнется и упадет, ей уже никогда не удастся подняться. Ее хрупкая фигурка не могла сопротивляться натиску толпы, и Генриетта горько сожалела, что потеряла мощного Джо. Он мог бы помочь ей, когда ее толкали то вперед, то назад, то в сторону, в зависимости от движения людской массы.

Спасение пришло в виде темного узкого проема открытой двери. Прежде чем Генриетту пронесли мимо него, она ухитрилась нырнуть под руку плотного мужчины и тем самым избежать опасности. Задыхаясь, Генриетта прижалась к дверному косяку. Она не представляла, где находится, но по крайней мере могла стоять спокойно до тех пор, пока человеческий поток не иссякнет.

Дэниел сидел верхом на лошади. Предчувствуя возможность волнений, он расположился так, чтобы не попасть в давку, и покинул улицу до того, как кавалеристы начали разгонять людей. Таким образом он добрался до Патерностер-роуд без особых трудностей, слыша сзади нарастающий гул толпы. Его знобило, он чувствовал полное внутреннее опустошение. Все кончено. Это единственное, о чем он мог думать. Дэниел настолько оцепенел, что не испытывал даже возмущения. Фактически он еще раньше пережил это горе и теперь впал в апатию… пока Доркас не сообщила ему, что Генриетта вместе с Джо отправилась в Уайтхолл.

Это подействовало на него, как ушат холодной воды.

— Но я же запретил ей покидать дом! — Он смотрел на Доркас, но видел перед собой неуправляемую толпу. — О Боже! — Дэниел развернулся и бросился на улицу, дико озираясь и не зная, в какую сторону бежать. Двигаться навстречу толпе было безумием, но он не мог стоять на месте, как парализованный болван. Вдруг Дэниел увидел бегущего к нему Джо, но Генриетты с ним не было.

— Где она, черт побери? — закричал он, хватая юношу за грудки и яростно встряхивая его.

— Я потерял ее, сэр Дэниел, — выпалил Джо. — Сожалею, сэр, но я ничего не мог поделать. Она была рядом со мной у эшафота, а затем исчезла. Я искал повсюду, но там столько людей, что найти ее было невозможно. — Голос парня дрожал, а Дэниел продолжал бессознательно трясти его. — Я сразу, как только смог, вернулся назад, сэр. Это правда.

Смысл сказанного наконец дошел до Дэниела. Он резко отпустил Джо.

— Извини, Джо. Я вовсе не хотел грубо обращаться с тобой, — сказал Дэниел, стараясь прийти в себя и понять, что же произошло. — Ты потерял ее в Уайтхолле?

— Да, сэр. — Джо энергично кивнул.

— До того, как… до того, как казнили короля?

— Да, сэр.