– Ты не ходила в универ, – недовольно замечает Вик.

– Да, и посмотри на меня, – говорю я, показывая на свою грязную одежду. – Я буду вечно работать в этой автомастерской.

Я отъезжаю от тротуара. Вик прислоняет голову к окну.

– Я думал, тебе это нравится… – говорит он.

– Мне нравятся машины. Мне не нравится менять людям масло и чинить их дерьмо, а затем выслушивать жалобы и нытье по поводу цен.

Я сворачиваю на улицу Гете и еду небыстро, так как уже темнеет, а уличное освещение оставляет желать лучшего.

Но, даже несмотря на это, Вик начинает зеленеть.

– Притормози, – говорит он. – Меня сейчас стошнит.

– Погоди секунду. Я не могу остановиться прямо…

– Притормози! – кричит брат, со всей дури дергая за руль.

– Какого хрена! – кричу я, снова выравнивая руль, прежде чем мы успеваем врезаться в припаркованные вдоль бордюра машины. Раньше, чем я успеваю найти подходящее место для остановки, в зеркале заднего вида вспыхивают красные и синие огни. Я слышу короткий вой сирены.

– Твою мать! – Я со стоном съезжаю на обочину.

Вик открывает дверь и высовывается из машины, чтобы наблевать на дорогу.

– Возьми себя в руки, – бормочу я.

Прежде чем я успеваю сделать что-то еще, офицер полиции выходит из машины и стучится в мое окно, светя фонариком мне в лицо.

Я опускаю стекло, моргаю и пытаюсь как-то смочить пересохший рот, чтобы сказать хоть что-то.

– Вы пили сегодня вечером? – требовательно спрашивает полицейский.

– Нет, – отвечаю я. – Простите, моему брату нездоровится…

Полицейский переводит луч фонаря на Вика, выхватывая из темноты его налитые кровью глаза и заблеванную рубашку.

– Выходи из машины, – говорит ему офицер.

– Так ли это…

– Из машины, живо! – рявкает он.

Вик вываливается из машины, пытаясь не угодить в блевотину. Он цепляет ногой свой рюкзак, и тот падает на дорогу.

Полицейский заставляет его встать, положив руки на крышу машины, и начинает личный досмотр.

– У тебя имеется при себе оружие? – спрашивает он, похлопывая Вика.

– Не-а, – отвечает мой брат, качая головой.

Я тоже выхожу из машины и стою со стороны водителя.

– Я просто везу его домой, офицер, – говорю я.

Рука копа замирает на бедре Вика.

– Что в кармане, пацан? – спрашивает он.

– Ничего, – глупо отвечает Вик.

Полицейский тянется в карман его джинсов и извлекает небольшой пакетик. Мой желудок скручивается в узел. В пакете лежит две таблетки.

– Что это? – спрашивает коп.

– Я не знаю, – отвечает Вик. – Это не мое.

– Не двигайся с места, – приказывает полицейский. Он поднимает рюкзак моего брата и начинает его обыскивать. Минуту спустя офицер достает оттуда пакет на липучке, под завязку набитый таблетками, – их там не меньше ста штук.

– Дай угадаю, – говорит он. – Это тоже не твое.

Прежде чем Вик успевает ответить, я выпаливаю: «Это мое!»

Черт, черт, черт. Что я делаю?!

Офицер переводит взгляд на меня, подняв бровь. Это высокий стройный мужчина с квадратной челюстью и ярко-голубыми глазами.

– Вы в этом уверены? – тихо спрашивает он. – Здесь много таблеток. Это не похоже на личные запасы. У нас тут хранение с целью распространения.

Я начинаю потеть, сердце бешено бьется в груди. Это охренительно большая проблема. Но это будет моя проблема, не Вика. Я не позволю ему вот так разрушить свою жизнь.