Кальдерон устраивает вечеринку в субботу вечером, но обычно девушки из сопровождения остаются на воскресенье. Даст Бог, все пройдет гладко, и в понедельник утром Мэри Фрэнсис вернется на работу, отыскав свидетельство причастности Кальдерона к убийству своей сестры.

Блю объяснила ей, что искать, – кулон доколумбовой эпохи из голубого нефрита. После того как Брайанна выкрала его из портфеля, который должна была передать Кальдерону в тот вечер, кулон исчез из ее квартиры. А впрочем, Бог знает, может, отыщется и что-то совсем неожиданное, способное подсказать мотив убийства.

Блю еще не решила, что будет делать по возвращении Мэри Фрэнсис, но одно знала точно – ни в агентство, ни в музей она уже не вернется. К своей работе в музее Блю никогда не относилась серьезно. Попала она туда исключительно благодаря связям матери. Тогда она сидела без работы и была весьма признательна матери, но теперь, на двадцать седьмом году жизни, вдруг поняла, что, если и дальше позволит ей принимать решения за себя, всю оставшуюся жизнь потратит на то, чтобы оправдать ее ожидания.

Отец Блю погиб несколько лет назад при трагических обстоятельствах. Она не разрешала себе вспоминать об этом, хотя знала, что рискует никогда не избавиться от чувства вины и растерянности. Возможно, отец бы тоже не одобрил то, что она задумала. Но Блю, наконец, осознала, что пришла в этот мир не за тем, чтобы кто-то – пусть даже ее мать, Кей Бранденбург – получил, возможность одобрять или не одобрять ее поступки и чувствовать свое превосходство. Блю почувствовала себя свободной, ушла из музея и принялась расследовать обстоятельства гибели Брайаны. Положение, в которое она попала, не радовало, но никогда еще Блю не ощущала такого прилива жизненных сил, такай причастности к происходящему.

Блю шла по тротуару, наслаждаясь ласковым прикосновением заходящего солнца к своим волосам. Кто-то присвистнул и грязно выругался ей вслед, но она не оглянулась, лишь ускорила шаг. Она миновала два автомобиля, явно угнанных, с которых поснимали все, что можно, прошла Мимо подростков, слонявшихся здесь без дела целыми днями и куривших отнюдь не «Кэмел».

Район, куда она попала, был небезопасен.

Блю заметила эта, когда они с Мэри Фрэнсис возвращались из церкви, но ей как-то не пришла в голову, что здесь совершенно невозможно найти безопасный уголок, где можно было бы спокойно выпить кофе.

Только теперь она поняла свою наивность. В этом квартале специализировались на веществах куда более сильных, чем кофе. Группка мужчин пристроилась за ней на расстоянии нескольких десятков ярдов, ухмыляясь, подначивая друг друга и отпуская грязные шуточки. Блю не была уверена, что они преследуют ее, но рисковать не стала. Поиски кофеина закончились, она отправилась на поиски церкви Заступницы Всех Страждущих, зная, что та находится где-то по близости. Осмотревшись вокруг, Блю увидела невдалеке от себя церковный шпиль. Он возвышался над светящейся неоновой рекламой работающего круглосуточно ресторанчика. Белоснежный шпиль четко вырисовывался на фоне темных холмов вдали, славно маяк для заблудших душ.

Когда мгновение спустя она завернула за угол и увидела церковь в нескольких кварталах от себя, у нее вырвался вздох облегчения. Наперерез потоку автомашин она метнулась на противоположную сторону. Улица тотчас заполнилась визгом тормозов, ревом клаксонов и руганью водителей, спешащих домой. Прихожан у статуи Святой Екатерины уже не было. У ног ее валялись несколько роз и лавровый венок.

Блю расстроилась, глядя на эти скудные дары, на уже подходя к дверям церкви, отмела все сантименты как полнейшую чепуху. Господи, ну почему люди бывают такими доверчивыми? Когда они, наконец, поймут, что счастье зависит только от них самих? Что нельзя ожидать чуда, принеся цветок статуе?

Большой тощий рыжий кот устроился в кустах у входа, приводя себя в порядок. Судя по всему, хорошая кормежка ему бы не помешала.