– Не знаю, откуда звук, но эта чертовщина – пьесы Скарлатти.

Ох, – подумал я и поскорее нырнул под укрытие вавилонских стен. Двадцать минут я просидел на старом табурете в кухне, стараясь никому не бросаться в глаза, и убеждал их оставить поиски и вернуться к работе. Они были уверенны, что на автостоянку все время кто-то приходил. И, как истинные уроженцы не верящего в магию мира, искали всему рациональное объяснение. Я внушал им самое простое объяснения. Размахивал им у них под носом. Наконец меня озарила счастливая мысль – подействовать на чувство ответственности старшего менеджера. И он погнал всех в помещение. Когда повар проходил мимо меня, я услышал, как он вопрошает:

– Ну, ладно, допустим, просто кто-то радио в машине не выключил. Но почему там передают одну и ту же музыку?

Официант с ним согласился:

– Музыка играет уже тридцать шесть часов. Ни у одной машины батареи на столько не хватит.

Очень осторожно я прокрался мимо них к своей машине, замаскированной под старенький «Форд». Неудивительно, что сотрудники гостиницы испугались – музыка Скарлатти звучала хотя и тихо, но будто бы шла со всех сторон.

– Стэн. – начал я, отпирая дверь.

– Что произошло? – перебил он меня. – Что за толпы на автостоянке? Кого искали все эти люди?

– Вас, кого же еще, – рассердился я.

Стэн очень расстроился, когда я все ему объяснил.

– Что, мне теперь сидеть даже без музыки? – спросил он жалобно. – Что я такого сделал-то?

– Я вы бы не могли себе сотворить что-то вроде воздушных наушников? – с надеждой спросил я. – У меня слишком много забот и без того, чтобы все время отвлекать от вас сотрудников гостиницы.

– Я никогда об этом не думал, извини. Наушники, говоришь… – он задумался. – Как бы это сделать…

Я хотел было сказать ему, что учить пьесы Скарлатти наизусть совсем не обязательно, но он сказал:

– И что? Заберешь у меня теперь кассету? – и я понял, что он шутит.

– Ох, Стэн, знали бы вы, переполох на автостоянке – не самое страшное испытание. Вы бы видели, как Фиск массировала мне руки примерно час, и при этом объясняла, что моя аура похожа на серое одеяло. На самом деле, это она в одеяле. Не знаю, как она этого добилась, но ее волшебное провидение больше не работает. В общем, дурной запашок – и от нее, и от Турлесса.

– Стой. Что ты имеешь в виду?

– Ну, вы должны знать, Стэн. – я подумал, что если безумный хорват мог описать это состояние как запах, то и я могу. – Это чувство похоже на сильную изжогу. Или как если бы кто-то колотил ваш мозг об черепную коробку – примерно так. Вы не испытывали такого чувства, когда эти псевдоцелители начинали с вами разговаривать? Или, если вы очень чувствительны, когда они просто на вас смотрели?

– Да. Теперь понимаю! – сказал Стэн. – Я это называл «свернувшийся разум». Турлесс тоже?

– Гораздо больше, чем Фиск, – удрученно сказал я. – Я с ним беседовал несколько часов. И слышал все одно и тоже – как его кто-нибудь обидел или подставил, или воспользовался его наработками… Или убедил издателей не принимать его книгу. Мне в какой-то момент надоело, и я спросил прямо – а не могло быть в этом его собственной вины? И он не понял, о чем я толкую.