Анна Васильевна молча сдалась. И через минуту в их тесной кухоньке стало еще теснее. На Кольку смотрел сквозь толстые очки очень бледный черноволосый мужчина, худой, но необычайно высокий, на лице которого застыло выражение то ли усталости, то ли и вовсе муки.

— Здравствуй, Николай, — мужчина говорил как будто с трудом. — Спасибо, что согласился поговорить со мной… Меня зовут Аркадий Ильич Лайнер, я следователь Московской городской прокуратуры…

И, помолчав совсем немного, добавил:

— Коля Познеев был мне не только коллегой, но и самым близким другом…

На кухне повисла тишина. Потом Анна Васильевна вздохнула, пододвинула молча следователю стул и достала еще одну чашку.

— Спасибо, — пробормотал тот и, сложившись почти вдвое, сел напротив Коляна. Потом медленно достал из папки, зажатой у него в руках, какой-то бланк и ручку и как-то незаметно, пока мать наливала ему чай, начал расспрашивать.

— Это правда, что ты был в сквере напротив дома, или соседка ошиблась?

— Правда, — кивнул тот и, выдавив из себя улыбку, пояснил: — Она никогда не ошибается… Я ключ потерял, ну, и ждал, пока мать с работы придет…

— Значит, довольно часто смотрел на подъезд?

— Ну… Почти все время смотрел… Из-за футбола… А тут эта машина и приехала.

— Какая машина? — Лайнер перестал писать и поднял глаза на Кольку. Глаза были красные, все в прожилках, словно следователь не спал несколько ночей подряд.

— Иномарка, — поспешно сказал Колян. — У нас тут ни у кого таких нет, одно старье на стоянке, сами, наверное, видели…

— Сможешь описать поподробнее?

— Нет, наверное, — вздохнул тот. — Я марку издали не разглядел, только цвет, серебристый такой, он еще «металлик» называется… Ну, поначалу она у подъезда нашего встала, под окнами четвертой квартиры… У нас все наоборот, первые номера в последнем подъезде… А потом из нее дядька с пакетом вышел — такой… Обыкновенный…

— Он входил в подъезд?

Колька кивнул:

— Ненадолго… Я подумал, что в гости к кому-нибудь приехал, не сообразил вначале, только удивился, что вошел с пакетом, а потом вышел уже без пакета… Я только что понял, что без пакета… Это он дядю Колю взорвал?..

Следователь на Колькин вопрос не ответил, а задал свой:

— Ты его хоть немного разглядел? Сможешь описать?

Парень ненадолго задумался, пытаясь вернуться мысленно к тому моменту, когда незнакомец неожиданно вернулся обратно. Описать… Ну, как опишешь, если харя у него самая обычная?! А разглядеть он его, конечно, разглядел, если так хорошо помнит… На него, когда он выходил, как раз лампочка светила, только что зажглась над подъездом.

— Не знаю, — смущенно произнес он. — Обыкновенный такой мужик… Кепарь почти до глаз надвинут, куртка серая, нос… такой… обыкновенный… Я его, если б еще раз увидеть, узнал бы!

— Что — так хорошо разглядел? — в голосе Аркадия Ильича мелькнуло явное недоверие. И Колян обиделся:

— Когда он выходил, под козырьком лампочка как раз горела, я и разглядел!

Следователь немного помолчал, потом вздохнул:

— Куда он потом пошел?

— Никуда, — пожал плачами Колька. — Обратно в машину залез, а потом они отъехали к крайнему подъезду… Я думал, решили ждать кого-то, кто еще с работы не пришел…

— Они и ждали, судя по всему, — с горечью выдохнул Лайнер и, отодвинув протокол, достал из кармана мобильный, быстро набрал какой-то номер.