Фридрих Незнанский. Непотопляемый
1
Этот теплый и хмурый осенний день в Московской городской прокуратуре выдался на редкость спокойным, лишенным сколько-нибудь заметных и значимых событий. Во всяком случае, для «важняка» Николая Петровича Познеева. Время близилось уже к семи часам вечера, когда он захлопнул пухлую папку, на корешке которой значилось одно-единственное слово — «Башкир», постороннему человеку ни о чем не говорящее, и, убрав ее в сейф, некоторое время посидел еще за столом, задумчиво глядя в быстро наполнявшееся сумеречной тьмой окно. Настроение следователя этой тьме вполне соответствовало: накануне дело Башкира — в миру Иванова Юрия Григорьевича, по убеждению Познеева, отпетого бандита и убийцы — благополучно развалилось в суде. Присяжные, чтоб их так… Николай Петрович зло усмехнулся, припомнив все перипетии следствия: Иванов обвинялся в убийстве двоих граждан Болгарии в одном из московских ресторанов, и, передавая дело в суд, «важняк» был вполне уверен, что доказательств причастности Башкира к преступлению, пусть и косвенных, но вполне очевидных для вынесения обвинительного приговора, более чем достаточно. К этому добавлялись и зафиксированные угрозы Иванова и его адвоката Шахмина в адрес Познеева в процессе расследования… Увы! Приходилось признать: в данном случае Николая Петровича постигла редкая для него неудача. Однако старший следователь по особо важным делам Познеев был отнюдь не из тех, кого легко заставить признать себя побежденным — равно как и запугать. И сегодня, вместо того чтобы отправить дело Башкира в архив, на что имелись все основания, он всю вторую половину дня посвятил анализу оставшегося позади следственного процесса в поисках роковой ошибки, обернувшейся тем, что Иванов вопреки всем его усилиям остался на свободе. В данный момент Николаю Петровичу казалось, что упомянутую ошибку он, пусть и приблизительно, «нащупал». И, решив продолжить свой анализ завтра с утра, следователь засобирался, наконец, домой — в Матвеевское. В тот момент, когда он поднялся из-за стола, в дверь кабинета постучали и на пороге тут же возник его друг и коллега Аркаша Лайнер. — Ты еще тут? — Аркадий посмотрел на приятеля неодобрительно и покачал головой. — И как только твоя Маринка терпит такого трудоголика, как ты? Данный вопрос Аркадия Ильича действительно интересовал, поскольку его собственная супруга относилась к категории куда менее терпеливых жен и ушла от мужа еще два года назад. Познеев в ответ промолчал, слегка пожав плечами, а Аркадий Ильич продолжил: — Все еще переживаешь из-за Башкира? Плюнь, Коля!.. Не сейчас, так в следующий раз попадется по полной программе. — Ага… — хмуро кивнул Познеев. — Успев угробить еще пару-тройку человек! — Ничего не поделаешь, се ля ви, — философски изрек Лайнер. — Не впадать же из-за этого в депрессию. Жизни надо уметь радоваться в любом случае! — Неужели? — Познеев слегка улыбнулся и с интересом посмотрел на друга. — И чему же ты предлагаешь мне радоваться в данной ситуации? — Как — чему? Например тому, что сегодня дежурю я, а не ты, а с моим везением именно мне наверняка предстоит выезд на какой-нибудь очередной трупешник! Радуйся и тому, что у меня целых четыре «висяка» в запасе, а у тебя и одного не имеется… Словом, радуйся!.. — Ага! — усмехнулся Николай. — Ты, смотрю, хорошо знаешь классику: еще Антоша Чехонте предлагал радоваться тому, что у тебя грипп, а, скажем, не холера или там чума… Ладно, Аркаша, я, пожалуй, и впрямь двину домой, а тебе — легкого дежурства! — Дай-то бог! — вздохнул Лайнер, выходя вслед за Познеевым из кабинета и надеясь, что Всевышний его и впрямь услышит. |
