— Разумеется, именно это ты и сделала! Служанка плеснула несколько капель розового масла в ванну, дала Шоне согретое льняное полотенце, мочалку, ароматное мыло и ушла. Шона погрузилась по самый подбородок в горячую воду, хорошенько промыла волосы затем усердно принялась оттирать следы угольной пыли на теле, вода в ванне быстро почернела от смытого угля. Закончив мыться, Шона прополоскала волосы, окатила себя свежей водой из кувшина и растерлась полотенцем. Завернувшись в него, она подошла к окну, вздрагивая от странного ощущения, что за ней кто-то наблюдает.

На балконе никого не оказалось. Комната тоже была пуста. Шона подошла к камину, в котором недавно развели огонь, уселась перед ним и принялась распутывать смоляные пряди волос и одновременно сушить их. Она размышляла, следовало ли ей так быстро менять тактику по отношению к Ферпосу Эндерсону. Если Дэвид задумал ей отомстить, он наверняка отменит все ее распоряжения насчет шахт. Как и его брат, если, конечно, мужчины не разделяют ее отношения к детям. Но это маловероятно. Шона могла обвинить Дагласов во вспыльчивости, в надменности, непоколебимости, невероятном упрямстве и иногда — жестокости. Но при всем том они отнюдь не были корыстолюбивыми людьми, и, несомненно, Дэвид и Эндрю поддержали бы ее, как и ее родные.

Шона крепко стиснула пальцами подлокотник своего кресла. Она не совершила ничего дурного. Если Дэниэл вырастет в замке, она позаботится, чтобы мальчик получил хорошее образование. У нее есть много возможностей помочь ему. Но она не хотела, чтобы Фергюс за чем-нибудь обращался к Дагласам. Ей не нравилось быть в долгу перед Дагласами, и она ни о чем не хотела просить их, даже о мелких одолжениях.

Шона вздохнула, внезапно почувствовав жуткую усталость. Неделя выдалась долгой. Самой долгой в ее жизни со времен… пожара. Вдруг в дверь громко застучали, и послышался встревоженный голос Мэри-Джейн:

— Шона!

— Входи.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Мэри-Джейн, румяная, с блестящими глазами.

— Он здесь!

— Кто?

— Эндрю, лорд Даглас. Только что прибыл из Америки со своей молодой женой и ее сестрой. Сиу — в замке, Шона, одевайся скорее!

Она не спешила.

Господи, Ястреб уже здесь! Оказавшись между Ястребом и Дэвидом, она наверняка совершенно растеряется. Неужели Ястребу известно, что Дэвид жив? Встречался ли он с Дэвидом? Надо ли сказать ему?

— Шона! — напомнила о себе Мэри-Джейн.

— Сейчас спущусь, — ответила Шона, вздрогнув, но молясь о том, чтобы ее голос не утратил достоинства. — Можешь идти, Мэри-Джейн… Нет, постой!

— Я помогу тебе одеться…

— Я справлюсь сама, но…

Она оглядела комнату.

— Здесь надо кое-что изменить, и если ты мне поможешь…

Эндрю Даглас сидел перед камином в большом зале рядом с Алистером, Гоуэйном и двумя незнакомыми Шоне женщинами. Завидев ее, он поднялся и отставил бокал бренди на стол, чтобы обменяться приветствиями. Торопливо прошагав к лестнице, он протянул Шоне обе руки, удерживая ее на расстоянии и окидывая радостным взором, затем заключил ее в дружеские, искренние объятия. Шона отстранилась, молясь, чтобы слабость, которую она ощущала, не вызвала дрожь.

Эндрю обладал запоминающейся внешностью. Ростом, сложением, гримасами и походкой он поразительно напоминал своего брата. Острые черты лица и медный оттенок кожи свидетельствовали о родстве с индейцами сиу, а ярко-зеленые глаза указывали на принадлежность роду Дагласов. Он смотрел на Шону нежно, совсем как брат на сестру после долгой разлуки. Судя по этому, Шона подумала, что Эндрю Даглас еще не успел повидаться с братом. Он знал, что девушка тоже пострадала во время пожара, погубившего его брата, — Шона сама рассказала об этом во время похорон.