Каким бы расслабленно-спокойным ни казался индеец, стоило Скайлар двинуться к двери, как он тут же выскочил из воды.

— Я не собираюсь оставаться здесь! Ты не смеешь держать меня! — вскрикнула она, но дикарь крепко держал ее за плечи, не обращая внимания на вопли. Скайлар смотрела ему прямо в лицо, не решаясь опустить взгляд ниже. — Думаешь, я так и буду сидеть спокойно и смотреть, как ты тут паясничаешь, пытаясь подражать прежнему хозяину этой хижины, сидя в этой ванне? Если кому и надо принять ванну, так это мне, чтобы смыть с себя прикосновения твоих грязных рук! Я… — Она запнулась.

Индеец с силой рванул Скайлар к себе, так что ткань ее траурного платья затрещала. Скайлар чувствовала, как рвутся тонкий шелк и изысканные кружева. Отчаянно вскрикнув, она попыталась сбросить с себя цепкие руки, но индеец сжал ее плечи еще сильнее и хорошенько встряхнул ее. Она свирепо глянула в необычные зеленые глаза и невольно принялась разглядывать дикаря.

Сказать, сколько ему лет, Скайлар не могла, скорее всего около тридцати — не слишком молодой, но и не старый, мужчина, что называется, в расцвете лет, уверенный в себе и сильный. Резко очерченные черты лица — квадратная челюсть, высокие скулы, широкий лоб. Глаза, такие необычные для индейца, казались еще светлее из-за смуглой кожи, иссиня-черных волос и бровей. Не гляди дикарь так свирепо, его вполне можно было бы назвать неотразимым. Манящее, пугающее, по-мужски привлекательное, жесткое, но изумительно вылепленное лицо, вне всякого сомнения, можно было назвать красивым. Чуть полноватые губы были так причудливо изогнуты, что казалось, будто индеец смотрит как бы усмехаясь, и от этой усмешки у Скайлар по спине пробегал холодок. Не было никаких сомнений, что немало индейских девушек открыто признавались в своих чувствах этому безжалостному воину.

И вот он стоял перед ней совершенно обнаженный, на коже его поблескивали капельки воды, и крепко держал за плечи.

— Дикарь! Дьявольское отродье! — взвизгнула Скайлар.

Руки ее были связаны, плечи — в железных тисках его пальцев, и все же она не сдавалась, продолжая бороться из последних сил. Наконец Скайлар изловчилась и пнула его ногой в голень. Удар получился весьма внушительным, как ей показалось, а он всего лишь слегка поморщился. Несколько секунд они стояли, свирепо глядя друг на друга. И тут Скайлар снова пронзительно вскрикнула — индеец оторвал ее от пола и бросил на кровать. Несчастная не на шутку перепугалась, когда он схватил ее за ногу и решительно стащил черный кожаный ботинок. Все попытки освободиться оказались напрасными, да и могла ли хрупкая женщина справиться с таким громилой?

— О Господи, нет!

За первым ботинком последовал второй. Вытянув вперед связанные руки, Скайлар уперлась индейцу в грудь. Но когда он потянулся за жуткого вида длинным охотничьим ножом и нацелился прямо в грудь, сердце ее упало. Скайлар замолчала и широко раскрытыми глазами смотрела на индейца, гадая, когда же острый клинок пронзит ее тело, каково это — почувствовать холодную сталь у себя в груди, как больно, как тяжело ей будет умирать…

— Они убьют тебя! — воскликнула она, заставляя себя не плакать, хотя слезы готовы были в любой момент брызнуть из глаз. — Солдаты найдут тебя и уж тогда разрежут на кусочки, выпотрошат, голову тебе оторвут, снимут скальп! О да, они снимут с тебя скальп и оставят истекать кровью, пока не умрешь!

Скайлар почудилось, будто губы индейца изогнулись в ироничной усмешке, но глаза по-прежнему мрачно смотрели на нее. Вот он взмахнул рукой, Скайлар зажмурилась и пронзительно завопила, понимая, что сейчас острый нож вонзится в ее грудь.

Но вместо того…

Скайлар услышала звук разрываемой материи. Она распахнула глаза, как только до нее дошло, что он разрезает ее собственное платье от воротничка до самой подпушки.