Рассказчик остановился, чтобы перевести дух. Лоб его покрылся испариной.

- Славочка, ты опять увлекся? - мирно спросила паренька бабушка. И этот тихий ласковый голос раздался жутким диссонансом после скрежещущего рассказа Славика.

- Бр-р-р! - поежилась Оля. - Какие страсти тебя интересуют.

Слава воспринял это как похвалу:

- О! Я много еще чего рассказать могу, например, колесование, Обреченного укладывали на колесо, привязывали к нему за запястья и лодыжки, дополнительными веревками фиксировали колени и локти. Затем палач вооружался железным ломом и...

- Хватит, хватит! - перебила его девушка. - Ты лучше нам чего-нибудь более романтичное расскажи!

- Хорошо, - покладисто согласился Слава. - Я все-таки сбегаю, переоденусь, а вы пока побродите здесь. Бабушка, своди их на ханское кладбище!

И после этих слов мальчишка сразу же исчез.

- Кладбище... Вот охота вам молодым на кладбище смотреть... Это мне надо туда ходить, местечко выбирать, только не на ханское. Куда мне с ханами, да ведь я и не басурманка какая... - заворчала совершенно по-среднерусски бабуля. - Идите-ка на "Фонтан слез" поглядите. Красиво. А что кладбище, еще успеете там належаться.

И четверка вышла во внутренний двор Хан-сарая - Царского дворца.

- Ну и где тут знаменитый бахчисарайский фонтан? - Сказала Аня, уперев руки в боки.

Следуя указателям, они прошли вдоль какой-то постройки в сад гарема.

"Фонтан слез" представлял собой, оказывается, маленькую дырочку в стене в виде глаза, откуда изредка капала вода. Капелька попадала в переполненную чашечку, оттуда в другую, третью, и так до маленького бассейна-поддона. И если Лешку и Мишку фонтан разочаровал отсутствием грандиозности, то Аня и Оля, натуры девчачьи, а потому более тонкие, сразу прониклись нежной красотой.

Девчонки долго восхищались, всплескивали руками, осторожно гладили чаши и узоры и, в конце концов пришли к выводу, что нет ни одного одинакового цветка или чашечки.

- Представляешь, сколько труда вложил зодчий? - сказал Лешка и коснулся прохладного камня...

...Allahu akbar

Ashadu al la illaha il Allah

Ashadu anna Muhammad ar-rasul ul-Llah...

Небо рванул пронзительный голос муэдзина и Лешка, открыв глаза увидел желтый песок и пыльную туфлю с загнутым носом.

- Павизло, ай павизло тебе урус! - спокойный голос насмешливо коверкал русские слова над ним. - Мине ета шытука не нравитца, хотел голова с плеч убрать. Мая старший жен плач, мая лубимый жен плачь, мая маленький доч тоже плач. Женчинам нравитца. Жаль, чито кырасавица Диляра-Бикеч не видит. Тывердят и день, и ночь - пащади уруса, кырасиво Сельсибиль сыделал! Покою никак и нету. Решил не брать твой голова. Счастлив ли ты раб!

И абсолютно чужим голосом, совершенно не своими словами, и уж вовсе против своей воли Лешка хрипло произнес:

- Счастлив, о великий господин моей судьбы, блистательный хан Крым-Гирей!

- Дурак, ты урус. Хазаин тывой судьба Аллах. А его исполнитель воли Его. Отпускаю тибя, как абищал. Домой пайдешь. Только руки тибе отырежу, чтоб не вытворил такой красота больше, глазы выколю, чтоб красота помнил. А язык асытавляю. Чтоб всем говорил о милосердие и великолепие хана Крымского...

- Пощади, блистательный! - возопил Лешка не своим голосом и начал горячо целовать туфлю.

- Вай, гилюпый баран, ты раб. Зачем тибе рука, глаз зачем, когда жызнь ест у тибе?

- Да как же я пойду домой, коли ты мне, великий хан, велел ноги подщетинить?

- Ох и забил я! Памят сапсем дыравый стал! Не пилачь, гилюпый раб! Я тибе тада и ноги отрезать повилю! Домой на читырех костях ползать будишь, коли на дывух ни хочешь! А, ладно, прими веру Аллаха, пощажу! Будешь визирем по строительству? - Внезапно чисто заговорил хан.