- Ух ты! - вдруг широко раскрыл побледневшие глаза Мишка. - Меня кто-то за руку схватил! - просипел он севшим от страха голосом.

Лешка не успел ничего сказать, как Мишку резко дернули, так что слышен был хруст плечевого сустава. Ноги парня соскользнули с камней, и...

Лешке показалось, что черная вода прыгнула ему в лицо, он инстинктивно зажмурил глаза, а когда открыл через мгновение, то Мишки уже не было под ним.

Только черные круги бились о края колодца.

И тогда Лешка дико закричал:

-Ми-и-ишка-а-а!

Колодец отозвался утробным звуком и стены затряслись, посыпались мелкие камни, а вода кровью и белой пеной забурлила под ним.

Дикий, нечеловеческий грохот раздался где-то высоко наверху.

Лешка в истерике начал было спускаться вниз, но чья-то рука схватила его за ворот футболки. Он испуганно оглянулся, над ним с абсолютно белым лицом стояла Анька:

- Не дури! Скорее наверх!

С огромным трудом, цепляясь за дрожащие стены они выбрались на площадку третьего пролета и рухнули на пол.

- Что случилось? Ты слышишь меня? Что случилось?

Но Лешка не понимал слов Ани, уставившись на ее губы.

Тогда она влепила ему пощечину, другую и Лешка несколько пришел в себя:

- Там... Мишка... его схватили... Он там... Мы... Я не успел... Он еще жив... Надо... - лепетал он почти рыдая от страха и боли.

- Скорее наверх! Слышишь? Скорее наверх! Мы можем помочь Мишке, только вызвав Владимира. Помнишь, он про временные петли вероятностного будущего рассказывал?

Лешка сейчас не мог ничего помнить, но согласно кивнул, как маленький ребенок, готовый согласиться с чем угодно, только бы оказаться подальше от страха.

И тут снизу из черного провала, оставляя слизкие следы, выползло на площадку черное пупырчатое щупальце. Оно подняло свой острый кончик и словно принюхалось к ребятам.

Одинаково взвизгнув, они бегом поднялись наверх.

Сильный горячий ветер едва не свалил их с обрыва. Лешка поднял голову и обомлел - солнечный крымский день превратился в чудовищный кошмар. По небу ползли в разных направлениях клубки черных туч, плевавшиеся друг в друга черными же молниями. Приглядевшись, можно было различить в тучах обезображенные лица полулюдей-получудовищ. Бородатые, рогатые, пятиглазые и семиглавые - они яростно рвали друг друга кривыми зубами, выплевывая куски черной плоти. И черным дождем на землю падала кипящая кровь. Там, где она соприкасалась со скалами, камни плавились, трава жухла, и птицы падали обугленными комочками мяса.

- Где мы? - растерянно сказал Лешка.

Аня вместо ответа прижалась к нему.

- Мы же были на Эски... А это? - он подбежал к краю. - Мы на Мангупе? Точно. На восточном мысе, как его... Дырявом что ли? Смотри, вот озеро, а вот домики базы. Ань... Как мы здесь оказались? Что молчишь? - Лешка оглянулся на нее.

Она молча с каким-то непонятным выражением, как будто смирилась с неизбежностью судьбы, смотрела в тот проем откуда они только что вышли.

- Ань, ты что там увидела?

И тут из проема выползло существо, отдаленно напоминавшее человека. Черно-багровое тело, в половину Лешкиного роста, было покрыто чешуей. На уродливой, непропорционально большой по отношению к туловищу шишковидной голове выступали два рога. На спине торчали бледно-серые, почти прозрачные крылья как у летучей мыши. Красноватые глаза вращались на длинных стебельках по разным направлениям, совершенно не завися друг от друга. Губы были вытянуты в столь длинную трубочку, что казалось это жало. Существо опиралось на длинный пупырчатый и склизкий хвост толстым треугольником, а семипалые руки с перепонками сжимали кривой ятаган.

Оно что-то прошипело и уставилось на ребят.

Анька дернула Лешку за рукав - отовсюду, из всех возможных щелей вылезали похожие как близнецы чудовища, отличавшиеся друг от друга только оттенками чешуй.