Грузенберг снова попытался что-то сказать.

– Позвольте я продолжу, – Розовски нахмурился. – Откуда нам известно о фантастической сбываемости гороскопов? Исключительно из слов самой Головлевой. Как я уже сказал, этого не могло быть. Откуда мы знаем о звонке мужчины, назначившего ей свидание? Из того же источника. Логично предположить, что и эта информация не соответствует действительности. Остается последний гороскоп, который мы читали собственными глазами и который содержит указания, приведшие к печальным последствиям. Как быть с этим? Предположение, повторяющее аналогичное из предыдущей версии. Кто-то из редакции упоминавшейся газеты, знакомый госпожи Головлевой. А не Мирьям Шейгер, поскольку с Мирьям мы только что сняли обвинения. Опять-таки, пока не уточняю, кто именно. И это она попросила его внести в прогнозы текст, придуманный ею. Кстати, в тексте имеется намек на участие в преступлении родственников, видимо, Мирьям. Помните, Цвика? «Не доверяйте близким родственникам». И так далее.

– Это ложь! – крикнула Головлева. – Вы лжете!

– А вот и еще одно, – сказал Натаниэль. – Ответ на вопрос: кто звонил в полицию? Мы ведь исходили из того, что госпожа Головлева не знает иврита, – он повернулся к женщине. – Вот уже добрых десять минут, с момента изложения мною последней двух версии, мой помощник молчит. Как мы и договорились, – он улыбнулся чуть смущенно. – Тем не менее вы поняли все настолько хорошо, что даже обвинили меня во лжи. Но я ведь говорю на иврите, – он обратился к инспектору Алону. – Таким образом, Ронен, не было никакой свидетельницы, вызвавшей полицию. Была преступница, сама бросившая на себя тень подозрения. Кстати, логика в подобном поведении, безусловно, имеется. Полиция будет искать звонившую, все более утверждаясь в мысли, что задержанная Головлева – жертва. Рано или поздно выйдет в своих подозрениях на Мирьям, но тоже не получит необходимых доказательств. В конце концов, запутавшись в этих поисках, поддастся давлению адвоката, и… – он красноречиво махнул рукой. – Я сейчас говорю о логике преступника, – пояснил он после небольшой паузы.

Ронен откинулся в кресле и уставился на Натаниэля.

– Но зачем? – спросил он. – Каков мотив?

– Отомстить бывшему мужу, бросившему ее, и двоюродной сестре, которую она считала виновницей всех своих несчастий, – ответил Розовски.

Инспектор поднялся из кресла.

– Ну-ну, – сказал он. – Выходит, наша первоначальная версия оказалась справедливой?

Натаниэль, не отвечая, вернулся за письменный стол.

– У тебя хватит терпения выслушать меня еще минут пятнадцать? – спосил он инспектора.

Тот нехотя кивнул.

– Я не убивала!! – истерически закричала Головлева. – Клянусь, я никого не убивала!!. – крик замер на ее губах, когда она столкнулась взглядом с ледяным взглядом Мирьям.

После продолжительной паузы Розовски сказал:

– Я вам говорил, Цвика, странная семья.

– Что?… – адвокат очнулся от невеселых мыслей. – Что вы сказали?

– Да, – Розовски повернулся к Головлевой. – Да, Лариса, я знаю, что и вы не убивали. А моя вторая версия – всего лишь зеркальное отражение первой.

Адвокат и полицейский молча переглянулись.

– Видите ли, друзья мои, – сказал Натаниэль. – При столь точном совпадении двух версий могут появиться сомнения в достоверности обеих.