Особенностью киновий Сергия Радонежского было то, что они, выполняя все вышеуказанные функции, не висели веригами на бюджете, а сами являлись его донорами, выдавая «на горА» всё то, «чем государство богатеет, и чем живёт, и почему не нужно золото ему, когда простой продукт имеет…»

Подвиг Сергия Радонежского состоит не только в том, что он обобщил накопленный до него опыт феодального и монастырского строительства, соединил его с опытом крестьянской общинной жизни и создал, таким образом, уникальный мобилизационный инструмент, позволивший колонизировать континент с самым суровым климатом.

Он заключается в выработке и практическом — на собственносм примере — применении стандартов государственного строительства, в соответствии с которыми руководство осуществляется призывом «делай, как я!», а не приказом «делай, как я сказал!». Сергий Радонежский — это новый — невиданный тогда, и недостижимый, к сожалению, сейчас, тип элиты, которая ведёт, а не посылает, руководит, а не «руками водит», это представитель той самой народной элиты, которая ни разу не плюшевая и не сахарная, применяющая без колебаний не только пряник, но и кнут, но делящая с руководимым народом все невзгоды, а оттого — безоговорочно признаваемая, поддерживаемая и близкая.

Принципы, которые не просто проповедовал Радонежский, но и которых он неуклонно придерживался сам, как были революционными в XIII веке, так и остаются революционными в XXI:

1. Отказ от частной собственности.

2. Личный аскетизм и нестяжательство.

3. Обязательная плановая трудовая деятельность на благо общества.

Все социальные революции, гражданские движения и просто «пожелания трудящихся» вплоть до сегодняшнего, используют эти принципы в различной комплектации и вариациях, делая их своими политическими целями.

Сергий Раднежский своим личным примером, своим аскетизмом, подчинении частного общему, задал такой стандарт поведения руководителя, явил пример такой элиты, который и сегодня является недостижимым для подавляющего большинства политических и религиозных деятелей.

Такие, выпячиваемые ныне примеры демократичности и нестяжательства, как Ленин, носящий с рабочими бревна на субботнике, Сталин, оставивший после себя только потертый френч, — все эти «чудеса» руководителя нового типа впервые были продемонстрированы именно Сергием Радонежским и им же авторизованы, как естественные, нормальные и единственно приемлемые.

Пробиться к Сергию сквозь толщу веков, сквозь предрассудки его и нашего времени — задача не из легких. Решая ее, мы не раз вспоминали о том, какие сомнения испытывал средневековый книжник, принимаясь за жизнеописание, какую ношу ощущал он на своих плечах. Впрочем, это была не только тяжесть огромной ответственности перед современниками и потомками, но и вполне понятный страх, который испытал бы всякий человек, очутившись вдруг на ладони великана.

Познав тревоги своих далеких предшественников, мы познали и их утешения. И всякий раз, когда задача начинала казаться нам невыполнимой, мы ободряли себя словами, которые предпослал своему Житию Сергия Епифаний Премудрый.

«Аше бо не писано будет старцево житие, но оставлено… без въспоминаниа, то се убо никако же повредит святого того старца… Но мы сами от сего не плъзуемся, оставляюще толикую и таковую плъзу. И того ради сиа вся собравше, начинаем писати»…

17 мая 2017 г.