— Открой!

— Не знаю как! — кричала ей Наташа.

Наконец она догадалась остановиться. Танька оббежала машину и села рядом с ней, длинно и грязно выругалась.

— …а теперь гони!

Лимузин раскачивался на грунтовке, днище то и дело с противным скрежетом терлось о землю. Наташка пару раз ударялась грудью о руль, и тогда лес оглашал веселой музыкальной трелью клаксон.

— Где же выезд? — всматривалась в темень Наташа.

— А я откуда знаю? Сумасшедший, маньяк какой-то, я перед ним еще стала, сама дать ему хотела. Какого хрена ему еще надо было? Извращенец гребаный. Нос разбил…

Лимузин с трудом вписался в поворот, захрустел кустами, сминая растущий близко к грунтовке малинник. Свет единственной уцелевшей фары лихорадочно плясал по зелени.

— Тебе не кажется, подруга, что мы уже снова назад едем — возвращаемся? — засомневалась Танька. — Крутит нас и крутит. Черт, болит все. Вот урод.

— А я что сделаю? Нам нельзя останавливаться…

И тут в перспективе дороги показался мужчина в костюме. Он стоял, широко раскинув руки, наверняка вообразив себя непробиваемым шлагбаумом.

— Дави гада! — кровожадно крикнула Танька, и ее решимость на какое-то мгновение передалась подруге.

Наташка выжала педаль газа. Неуклюжий лимузин подбросило на дороге, днище машины скрежетнуло о землю. Конечно же, сильно разогнаться не получалось. Насильник внезапно крикнул что-то нечленораздельное и побежал навстречу, прыгнул на длинный капот и каким-то чудом задержался на нем. Его искаженное злобой лицо оказалось перед самым ветровым стеклом. Моложавый мужчина с испитыми глазами смотрел напряженно и в то же время весело. Словно бы все происходящее являлось сумасшедшим аттракционом.

Наташа испуганно продолжала давить на газ. Лимузин, раскачиваясь, мчался по разбитой грунтовке. Мужчина схватился руками за щетки стеклоочистителей и подтянулся на них. Его нос расплющился о стекло. Наташка резко вдавила тормоз. Двигатель заглох. Насильник, продолжая двигаться по инерции, улетел вперед на дорогу. Машина еще немного проехала и встала как вкопанная. Руки у Бабарыкиной мелко дрожали.

— Мы его конкретно переехали, — произнесла она мгновенно побелевшими губами.

— Кажется, да, — подтвердила Танька, пытаясь рассмотреть, что делается впереди. — Не вижу его. Значит, под колесами лежит. Ты же слышала — хрустнуло!

— И что теперь с нами будет? — всхлипнула Наташка.

— Ничего не будет. Это же самооборона. Он и тебя изнасиловать хотел.

— Да? — с надеждой в голосе проговорили блондинка. — Самооборона? Ты так думаешь?

И тут за стеклом дверцы показался тот, кого они «с хрустом переехали». Жив, здоров, вот только рукав пиджака порван на плече. С дьявольским хохотом он рванул на себя дверцу, одной рукой ухватился за Наташку, второй выдрал ключи из замка зажигания. Девушка от неожиданности пронзительно заверещала.

— Дура! Я тебя во все дыры… — договорить насильник не успел.