|
Законодательство, без которого прогресс немыслим (закон - это абстракция истина в последней инстанции, руководство к действию, а не расплывчатое постановление), также не претерпело никаких изменении. Буржуазные партии не могли да и не очень- то умели скорректировать право в угоду намечавшимся процессам капиталистического, то есть в сравнении с общинным прогрессивного развития; монархия ничего не хотела отдавать капиталистическому конкуренту сам держу каждое поползновение на мое суть антигосударственно, а потому подлежит немедленному заключению в крепость. Именно поэтому надежды слабой русской буржуазии на эволюционный путь развития на то что с Царским Селом можно сговориться добром, были иллюзией. Именно поэтому - как реакция на державную непозволительность - Россию разъедали сановные интриги, подсиживания, бессильные попытки сколачивания блоков противостоящих не тупости власти, а друг другу, схватки честолюбии и трусливых малосильных амбиций. Именно поэтому Россия той поры становилась конденсатом революции, которая лишь и могла вывести страну из состояния общинной отсталости на дорогу прогресса. Тщательное исследование документов той эпохи подтверждает что из стодвадцатимиллионного населения империи всего лишь несколько тысяч человек, объединенных Лениным в большевистскую партию, были теми искрами в ночи, которые пунктирно освещали путь в будущее. ...Одним из таких человеко-искр был Феликс Дзержинский. ОХРАНКА ЧТИТ ТЕХ, КТО ОДЕТ ДОРОГО "Вице-директору Департамента полиции Е. Высокоблагородию Зуеву Н.П. Милостивый государь Нил Петрович! Памятуя о Вашем любезном разрешении обращаться прямо к Вам минуя инстанции Департамента, рискую переслать Вам запись обмена мнениями между двумя иностранцами в Гельсингфорсе - сразу же после окончания конференции РСДРП посвященной тактике социал-демократии в Третьей Гос. Думе. Агентура осуществлявшая запись разговора на листки вынесла впечатление что один из собеседников был немцем в то время как второй - несмотря на знание языка - не есть немец по урождению а скорее всего поляк. Эта точка зрения подтверждается также и тем, что один из собеседников по имени Фриц обращался ко второму как к Йозефу - вполне немецкое имя, но, однако ж дважды произнес его имя как Юзеф, что и дало нам возможность выдвинуть гипотезу о польском происхождении второго собеседника. |
