– У меня есть встречное предложение, – сказал Сабинин. – К чему доводить дело до столь жестокого финала? Возьмите деньги себе, а меня отпустите. Глупо думать, что я пойду свидетельствовать против вас в полицию…

– Э нет, милейший, – почти не раздумывая, отозвался жандарм. – Не выйдет. Проводника вашего мы пристукнули, окружающих мест вы не знаете, самостоятельно границу ни за что не перейдете. Будете блуждать по округе, пока не попадетесь пограничной страже либо полиции. И кто вас знает, что вы тогда наговорите, терять-то вам нечего, вот и напаскудите нам напоследок. Нет, не выйдет, – решительно повторил он. – Не стоит играть в душевное благородство, опасно и чревато… Ванечка, пора бы нашему гостю и по лесу прогуляться, по свежему воздуху, а?

– С полным нашим удовольствием! – пробасил за спиной Сабинина великан. – Вставай, расселся тут…

– Да подождите! – воскликнул Сабинин. – Вы думаете, идиоты, что все у меня вытрясли? Ладно, черт с вами, в таком положении не торгуются… Хотите еще? И не эти жалкие сотенные, за хорошие деньги? Только отпускаете живым…

Какое-то время царило напряженное молчание.

– Брешет, вашбродь, – сказал Ванечка. – Мы его на совесть обшарили. Ничего на нем больше нет. Точно вам говорю. Что его слушать…

– Я не обманываю, – сказал Сабинин торопливо. – Хотите хорошие деньги?

– Ага! – скептически усмехнулся поручик. – Вы, быть может, зарыли клад где-то в диких местах Забайкалья? Где золото роют в горах, согласно известному романсу? И теперь великодушно предложите нам карту местности? Фу, как глупо и пошло! Не считайте нас идиотами. И потом, откуда у вас хорошие деньги?

– Хотите убедиться наглядно? Прямо теперь?

– Н-ну… Извольте. Что для этого потребуется?

– Сущая малость, – ответил Сабинин. – Разрешите мне снять сапог. Только, я вас прошу, не торопитесь! Без меня той бумагой, что в сапоге, вы все равно не сумеете воспользоваться…

Поручик раздумывал недолго. Кивнул:

– Что ж, рискнем. Все равно никакого огнестрельного оружия вы за голенищем прятать не смогли бы, да и холодного тоже, сапоги у вас из тонкой кожи, фасонные, под барского управляющего нарядились, а? Только, я вас прошу, станьте предварительно в тот угол, чтобы нам было спокойнее… Отойди, Ванечка.

Сабинин отошел в указанный угол – самый дальний от двери. Прыгая на одной ноге под внимательными взглядами всей троицы, не без труда стянул правый сапог. Выпрямился, швырнул его жандарму:

– Извольте сами подпороть голенище, а потом уж поговорим…

И вот настал тот предвиденный им краткий миг, когда взгляды всех троих на миг оказались поневоле прикованы к загадочному сапогу…

Молниеносным движением Сабинин запустил указательный палец левой руки под правый манжет и сорвал петельку с пуговки – столь резко, что оторвалась и сама пуговка, но это уже не имело значения. Опустил правую руку – и освобожденная резиновая лента, неприятно чиркнув по руке, выбросила ему в ладонь маленький браунинг образца прошлого, тысяча девятьсот шестого года – совсем крохотный, умещавшийся на ладони, но на близком расстоянии, в упор, способный действовать убойно…

Первая пуля ударила в стену над головой жандарма. Вторая вжикнула в паре вершков от плеча Ванечки и звонко влепилась в трухлявое бревно.