|
Обломок пылающего стропила, отброшенный взрывом, упал впереди танка и был раздавлен гусеницей. Я глянул в смотровую щель в тыльной стороне башни. «Летеха» не пострадал. Он балансировал на корме, держась за башню, в смотровую щель виднелись пряжка ремня и штаны ниже пояса. Судя по состоянию штанов, взрыв обошелся без последствий.
Танк преодолел поле и замер у развилки. Механик заглушил мотор, высунулся: – Куда теперь, товарищ лейтенант? Ответа не последовало. – Выйдем! – предложил я. Мы выбрались наружу, ошалелый лейтенант с безумным взглядом спрыгнул с танка. Паренек взглянул на меня, затем на лейтенанта, не зная, кому адресовать вопрос, стушевался и промолчал. Я достал папиросы. Пока танк прыгал по кочкам, я прошарил содержимое карманов и кое-что обнаружил. Лейтенанту понемногу возвращался румянец. Он выудил из предложенной мной коробки папиросу, боец покачал головой: – Не курю! – Правильно! Вдруг привыкнешь? Пацан почувствовал в моих словах подвох и насупился. Нашел время обижаться! Чиркнул спичкой, прикурил сам и дал огоньку командиру. Лейтенант втянул дым и закашлялся. Поймав мой взгляд, сделал вид, будто мошку проглотил. Детский сад, блин! – Так… Ладно… Война, мужики! – Надо было с чего-то начинать. – Что будем делать? Паренек и я вдвоем посмотрели на лейтенанта, но тот упорно молчал. Пацан решился взять инициативу на себя: – Танк заправлен, снаряды имеются! К учебным стрельбам готовили! Выстрелы в боеукладке я разглядел. Считать их времени не было, но как минимум половинный комплект. – Пулемета нет… – Это ж новый МС-1! Который Т-18! – затараторил паренек. – «Сорокапятку» вместо тридцатисемимиллиметровки поставили, чтобы учить новой технике. С электроспуском! Вещь! Только вот башня маленькая, и пулемет не влез. – Навоюем… – Танк исправный! – насупился он. – Мотор – зверь! Сорок лошадиных сил! Еще две добавить – и «Запорожец». – Нам туда? – Боец указал в сторону, где грохотала канонада. «Туда» мне не хотелось. Но при лейтенанте командовать было неправильно. Канонада затихала. Немцы прорвали оборону Красной Армии и выходят на оперативный простор – это к гадалке не ходи. Наше клепаное корыто сожгут на подходе: один, даже малокалиберный, снаряд… Помирать вторично и так скоро казалось глупо. Паренек же будто светился. – Узнает враг, как земли наши топтать! «Узри, вражина, силушку богатырскую!» – вспомнились слова из мультфильма. Из той, оставленной позади жизни… – На восток пойдем! – вмешался лейтенант. – Зачем? – Там наши. – А там? – указал я на запад. Лейтенант смутился. – Едем? – просветлел паренек. – Дорогу знаешь? – По следам гусениц пойдем! Паренек нравился мне все больше. – Как зовут, боец? – Курсант Ясюченя! – вытянулся он. – А по имени? – Алексей! – Молодец, Леша! Он улыбнулся. – Сержант Волков! – представился я. – Василий Кузьмич. – Так значилось в обнаруженном мной удостоверении. Мы, не сговариваясь, посмотрели на лейтенанта. Тот замялся. – Младший лейтенант Паляница, – пришел на помощь боец. – Вы у нас развод принимали! – В кармашке посмотрите! – посоветовал я, указывая пальцем. |
