Очевидно, остается только одна возможность, а именно – подрыв власти изнутри. Однако произойти это должно само собой. Любая поддержка извне в настоящее время не возымеет особого эффекта, учитывая существующие меры безопасности и угрозу националистической реакции. Абсолютистское государство располагает армией фанатичных миссионеров, которые слепо выполняют его распоряжения в вопросах внешней политики, а те, в свою очередь, могут рассчитывать на пятую колонну, надежно защищенную законами и конституциями Западных государств. Кроме того, общины верующих, обладающие большим влиянием на местах, значительно ограничивают право Западных правительств принимать решения, тогда как Запад не имеет возможности оказывать аналогичное влияние на противоположную сторону, хотя мы, вероятно, не ошибемся, предположив существование определенной оппозиции на Востоке. Везде найдутся честные и правдолюбивые люди, которым ненавистны ложь и тирания. К сожалению, нельзя сказать, оказывают ли они какое-либо решающее влияние на массы в условиях полицейского режима.

В свете столь неблагоприятной ситуации на Западе вновь и вновь возникает вопрос: каким образом можно противостоять этой угрозе с Востока? Несмотря на то, что Запад располагает внушительной индустриальной мощью и значительным оборонным потенциалом, мы не можем удовольствоваться этим, ибо знаем, что даже самого мощного оружия и самой развитой промышленности в сочетании с относительно высоким уровнем жизни недостаточно, чтобы остановить психическую инфекцию, распространяемую религиозным фанатизмом.

Запад, к сожалению, пока не осознал того факта, что наши произносимые с таким энтузиазмом призывы к идеализму, разуму и другим желанным добродетелям не более чем глас вопиющего в пустыне. Это всего лишь легкое дуновение, унесенное прочь ураганом религиозной веры, какой бы извращенной она нам ни казалась. Это нельзя назвать проблемой, которую можно решить с помощью рациональных или моральных аргументов, мы столкнулись с высвобождением эмоциональных сил и идей, порожденных духом времени; а они, как мы знаем из опыта, плохо поддаются влиянию рациональных соображений и еще в меньшей степени – влиянию моральных проповедей. Многие уже понимают, что алексифармическим средством, противоядием, должна стать в данном случае не менее сильная вера иного и нематериалистического рода и что религиозная установка, основанная на ней, будет единственной эффективной защитой от опасности психического заражения. К несчастью, слово «должна», которое всегда возникает в этой связи, указывает на определенную слабость, если не на полное отсутствие желаемого. Проблема не только в том, что на Западе отсутствует единая вера, которая могла бы воспрепятствовать распространению фанатической идеологии; будучи отцом марксистской философии, Запад опирается на те же интеллектуальные допущения, прибегает к тем же аргументам и преследует те же цели.