Ложь, конечно. Она ведь уведомила его, что ее работа носит гриф «совершенно секретно». Первое инстинктивное побуждение Кэма — ткнуть обвиняющий палец в ее вопиюще завышенную оценку собственных «достижений»; но он овладевает собой, надеясь, что Роберта не заметит закипающей в нем желчи, и спокойно говорит:

— Я мог бы попросить, но мне хотелось все разузнать самому.

— И что скажешь?

Она внимательно смотрит на него, и Кэм зарывает свои отвращение и ярость поглубже. А на поверхности он позволяет бурлить лишь приемлемому количеству двойственных чувств.

— Я подозревал, что на мне твоя работа не заканчивается. Но видеть это воочию… Это так…

— Огорчительно?

— Отрезвляюще. И, возможно, проливает свет кое на что. — Кэм бросает взгляд на ближайшего сплета, который слегка ворочается в своем предсознательном сне. — Так ты с самого начала планировала целую армию?

— Конечно нет! — Она немного оскорблена таким предположением. — Но даже мои мечты вынуждены уступать дорогу реальности. Военное ведомство — вот кто проявил интерес к нашим экспериментам и у кого были средства на их финансирование. Так все и получилось.

И тут Кэм понимает, что сам сыграл главную роль. Это он очаровал генерала Бодекера и сенатора Кобба. Конечно, военщине ни к чему сплеты, разговаривающие на девяти языках, цитирующие поэзию и играющие на гитаре. Ей нужны сплеты, беспрекословно подчиняющиеся приказам. Не люди — существа, считающиеся «собственностью», которым не надо платить и у которых нет никаких прав.

— О чем ты думаешь? — Роберта подходит ближе и всматривается в Кэма. Тот встречает ее взгляд не дрогнув.

— О том, что это просто гениально.

— Правда?

— Солдаты, у которых нет родных; значит, им не к кому возвращаться. Они не знают другой жизни, кроме военной службы. Это же блестяще! Голову даю на отсечение: ты сможешь настроить их так же, как настроила меня — чтобы свое самое большое удовольствие они находили в службе.

Роберта улыбается, правда, несколько неуверенно.

— Молодец, Кэм. Ты быстро ухватил суть.

— Это великий план. Может быть, в один прекрасный день я стану командиром армии моих братьев-сплетов?

— Весьма возможно.

Он поворачивается и непринужденно шагает к двери. Роберта идет рядом, наблюдает. Она всегда наблюдает за ним.

— Теперь, когда ты все знаешь, ты можешь успокоиться и идти по жизни дальше. И какая же у тебя будет славная жизнь, Кэм! В этом заинтересованы сами военные. На тебя должны смотреть как на принца среди крестьян, и генерал Бодекер прекрасно об этом знает. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Тебе будут оказывать всяческое уважение. Ты будешь счастлив!

Лицо Кэма, обращенное к Роберте, сияет, демонстрируя, что он уже счастлив. Когда-то давно его создательница сказала, что глаза достались ему от парня, который одним взглядом мог растопить сердце любой девушки. Роберте, наверно, и в голову никогда не приходило, насколько эффективны могут быть эти глаза в качестве оружия против нее же самой.

— Рассвет, — молвит Кэм. — Не знаю как ты, но я бы не возражал против раннего завтрака.

— Великолепно. Когда придем в особняк, отдам распоряжение на кухню.

В дверях Кэм оборачивается и бросает последний взгляд на зал, полный спящих сплетов.

«Это мои братья и сестры, — думает он. — И нельзя допустить, чтобы они родились».

Часть четвертая

Эта полоса ведет на выезд

ЗАГОЛОВКИ…

National Geographic, 4 мая 2014 года

ПЕРЕЛИВАНИЕ КРОВИ ОТ МОЛОДОГО ДОНОРА ОБРАЩАЕТ СТАРЕНИЕ ВСПЯТЬ

http://news.