— Ты чего?

— Заюшка, — он выпячивает глаза, страшно шевелит зрачками, и мне кажется, что они сейчас вывалятся, — неужели нельзя меня просто предупредить куда ты пошла?!

— Ну, во-первых, я оставила записку, во сколько буду на набережной, — выбираю самый холодный тон. Еще не хватало, чтоб он тут истерики закатывал, при художниках-то! — Во-вторых, я не хотела, чтоб ты пришел и все испортил. Я, между прочим, деньги зарабатывала.

На лице моего мужа явственно отражается испуг, он явно неправильно меня понимает.

— Что ты так смотришь? Я на базаре была, блузки твои продавала. Вот деньги, можем теперь обратно ехать.

Он облегченно вздыхает.

— А я уж думал… От тебя всего можно ожидать. Вот так, ты даже здесь, в этом прекрасно городе думаешь о деньгах…

— А как иначе ты собирался домой возвращаться? Мне на работу послезавтра.

— А я уже раздобыл денег.

Это что-то новенькое…

— Где?

— Как и говорил, занял у Ленка, и ни каких особенных усилий тратить не пришлось. Тебе лишь бы трудности на свою голову поискать, — довольно и гордо заявляет мой любимый муж и сочувственно обнимает меня. Не то, чтоб он мне противен, сейчас… Но для того, чтобы не накричать, не выругаться приходится напрягаться. Бросаю сквозь зубы:

— Немедленно пойди и верни Ленке деньги!

Вырываюсь и бегу к морю, раздеваясь на ходу. Прыгаю в освежающую, ласкающую воду. Все равно темно и никто, кроме Лешки меня не видит. Он идет по моему следу, озадаченно подбирая платье и трусики. Выхожу через пять минут, уворачиваюсь от его тянущихся рук. Одеваюсь. Мы сидим на камнях и курим.

— Ты почему еще здесь?! — моя злость еще не улеглась.

— А что?

— Я тебя попросила пойти и отдать моей Ленке деньги. Я не нищая какая-нибудь, чтоб у друзей занимать.

— Господи! Но ведь если это настоящие друзья, то к ним можно обратиться в трудный момент!

Я молчу, не хочу ничего объяснять. Этот человек устроен так… Зато он готовит завтрак мне каждое утро. И называет меня “заюшкой” и любит меня очень-очень. Он расстроено уходит. Скептически подмечаю в мозгу, что обязательно надо будет проверить, вернул ли он Ленке занятое”.

Вернувшись из отпуска, Рита снова рьяно принялась за работу. Из-за покупки машины, ей стоило сейчас понаходить побольше рекламодателей, да и передача из-за нее уже два раза в эфир не выходила, что очень сильно могло повлиять на имидж агентства. Наступили обычные серые будни. Работа, учеба, дом, дома толпы гостей. Иногда Рита чувствовала, что сойдет скоро с ума от всех этих дел. Ей так хотелось расслабиться, почитать книжку помечтать… Но все-таки, в нынешнем образе жизни было одно явное преимущество, которое искупало и дикую усталость и отсутствие финансов — у Риты не было времени думать о Володе. Она жила другой жизнью и никто не мог теперь доставить ей боль. Рита становилась самодостаточным человеком. Она чувствовала себя куда уверенней, чем все периоды предыдущей жизни.

А потом начались настоящие проблемы. Почему неприятности такого рода преследовали Риту везде, было абсолютно непонятно… Однажды Леша прибежал домой со своей очередной репетиции — он теперь загорелся идеей о создании собственного театра — жутко возбужденным.

— Ты голодный?

— Нет… Заюшка, пожалуйста, давай уедем из Харькова.

— Что случилось?

— Ну, помнишь, я тебе рассказывал, как за мной приезжали бандиты из Калуги. Так вот, кто-то подставил меня. Рассказал им, что теперь есть ты, и что через тебя можно вытрясти из меня деньги.