Саша перехватывает табуретку и ловко вынимает из кармана нож.

— Слушай, ты же знаешь, как я обращаюсь с этой штукой, ну-ка веди себя спокойно. Давай товар.

— Саш, ты в своем уме, что бы там ни было, ты представляешь, что с тобой будет, как только я расскажу все Арабу?

С ужасом понимаю, что я могу и не суметь рассказать, на совести Сашеньки вроде бы не было еще убийств, зато два изнасилования и три перелома позвоночника. Почему бы ему не убить меня сейчас? Судя по странному блеску в его глазах, мы думаем об одном и том же.

— Нет, ты не сделаешь этого, слишком много проблем у тебя будет. И потом, не легко ведь убить человека, ударить, да, а убить? Убивать насмерть страшно..

— Заткнись, — и он замахивается неуверенно и медленно, он явно не хочет причинять мне зла, но у него нет выхода. Я уворачиваюсь, больно бью его каблуком в колено.

— Талантливая, сука, — рычит он сквозь зубы, узнав приём, которому научил меня когда-то сам.

— Ну, вот что, Сашенька, давай сейчас забудем обо всем, как будто всего этого и не было, а?

— Отдай товар, и забудем. Черт тебя побери, у меня за него уже уплачено!

— У моего отца тоже.

— Слушай, ты ведь ничего не знаешь, не лезь, а?

Кажется, он уже передумал причинять себе и мне неприятности, он хочет мирного урегулирования. И тут я решаюсь на очень ответственный шаг.

— У тебя есть наличные?

— Чего?

— За пол цены — продам, — мне действительно интересно попробовать себя в роли торгаша.

— Дай посмотреть товар!

— Деньги где?

Он достает из кармана бумажки, смятые и грязные, ну и хранит он деньги!!! Пересчитывает при мне.

— Вот товар, — я держу в руках кулечек.

— Ты же говорила, он распечатан, ты же говорила, здесь не хватает?

— Я врала…

Резким движением Сашенька вырывает товар у меня из рук. Все таки он учил меня всем этим штучкам, посему он сильнее. Я промахиваюсь, локоть вместо его носа ударяет в стекло стоящего здесь же серванта, стекло разбивается и моя куртка мгновенно окрашивается красным, кусок стекла торчит из руки, он порвал куртку и рубашку… Господи, и чего моим шмоткам так не везет сегодня. Сашенька расширенными от ужаса глазами смотрит, как я вынимаю стекло из руки.

— Все, мне теперь точно конец, — шепчут его губы, он срывается и бежит. У меня нет сил кричать что-либо ему вслед, нет сил бежать за ним, у меня очень болит рука, и я никак не могу остановить кровь…”

Рита рассказала все отцу, упустив лишь собственную попытку поторговать. Свою совесть на этот счет она успокаивала тем, что хотела лишь попробовать, и продавать товар Сашеньке на самом деле вовсе не собиралась. Отец помрачнел и поблагодарил Риту. Сашенька куда-то исчез, скорее всего, сбежал из города вовсе. Теперь Рита работала с Юркой, маленьким вертлявым открытым парнем. Все продолжалось, как и раньше. Утром школа, днем отоспаться и в клуб. От всего этого периодически дико хотелось отдохнуть. На каникулах одноклассники ездили на море, пацанва со двора каждые выходные отправлялась купаться на озеро. Рита же шла в клуб. Ее ждал прокуренный зал, все те же охранники, клиенты, уже привыкшие к Рите и полюбившие ее. Деньги, как выяснила Рита, все платили заранее, до Риты, к каждому подходил Араб лично или его правая рука — Максим, тоже не русский, никогда ничего не говорящий парень. Они собирали оплату. Потом список заплативших отдавался Рите. Она шла к отцу и из рук в руки получала товар. Юра, во избежание повторения истории с Сашенькой, никогда не обладал никакой информацией, он просто должен был охранять Риту. Правда, непонятно было, как он собирается это делать.