Бросив ключи на столик в прихожей и взглянув на свою почту – одни счета и реклама, все остальное она получала по электронной почте или через Фейсбук, – Клэр заметила, что Саша уже дома. Она лежала на кушетке, босиком и в шортах, читала журнал. Саша посмотрела на Клэр и улыбнулась, отпив немного вина из бокала. Это означало, что сегодня у нее выходной – большая редкость для Саши. Она почти не имела свободного времени, и Клэр не могла припомнить, когда в последний раз видела ее читающей журнал.

– Они наконец дали тебе передохнуть? – Клэр была рада за подругу.

– Я не работаю на этой неделе, – сказала Саша, потягивая вино. – Со вчерашнего дня. Это вряд ли можно назвать отпуском. – Она рассмеялась и села на кушетке.

– У меня был дерьмовый день, – пожаловалась Саше Клэр. – Мне, наверное, придется убить эту французскую девицу, если сначала я не убью самого Уолтера. Я уже начинаю представлять это в своих мечтах. Меня тошнит оттого, что приходится делать обувь для женщин, лишенных воображения и вкуса.

– Тогда увольняйся, – прямолинейно заявила Саша. – Пошли их к черту. Зачем нужна такая работа, которая делает тебя несчастной?

– Эй, ты забыла, кто я? Мне нужны деньги. Я не какая-то наследница, и что будет, если я просижу полгода без работы? Это вполне может случиться. – Клэр казалась очень обеспокоенной.

– Всегда можно заняться проституцией, – легкомысленно заявила Саша, и это было странно и не похоже на нее. Саша всегда очень сочувственно относилась к тревоге Клэр по поводу ее работы и будущего.

И тогда Клэр внимательнее посмотрела на нее, прищурив глаза.

– Улыбнись мне, – загадочно попросила она прелестную женщину, сидевшую на кушетке.

Саша обладала такой потрясающей естественной красотой, которую не могли испортить даже растрепанные волосы и белый халат.

– Зачем? – спросила она.

– Неважно, просто улыбнись.

Саша послушно широко улыбнулась, показывая идеальные зубы. Она никогда даже не носила брекеты. Просто была безупречна с рождения. И когда она улыбнулась, Клэр рассмеялась.

– Господи, вас нужно было бы заставить носить отличительные знаки или сделать татуировку на лбу с именами.

Только когда сестры улыбались, Клэр могла заметить очень слабую разницу между ними. Хотя девушки выглядели одинаково и были действительно идентичными близнецами, в их улыбках была микроскопическая разница. Клэр давно это заметила, но Валентина все равно умудрялась ее частенько одурачивать. Она была гораздо более озорной, чем Саша, и объясняла это тем, что сестра была старше на три минуты и поэтому более серьезной. Валентина считала себя младшей сестрой, и это она валялась на кушетке, потягивая вино.

– Я думала, что ты Саша, – пояснила Клэр, но Валентина уже давно это поняла, и это позабавило девушку.

Валентине нравилось дурачить подруг сестры. Иногда она вела себя как проказливый ребенок, в отличие от ее более ответственной сестры.

– Саша должна была уже прийти, но только что позвонила и сказала, что застряла на работе. У какой-то женщины начались роды. Я не знаю, почему она не выбрала себе специальность получше, например пластическую хирургию.

– Подтяжки лица выглядят еще более отвратительно, чем роды, – откровенно заявила Клэр и налила себе вина.

Валентина беспардонно открыла одну из их самых лучших бутылок белого вина, хотя скорее предпочитала шампанское. Ее испортили мужчины, с которыми она общалась. Все они были очень богаты и в большинстве случаев в два раза старше девушки. Они были ослеплены Валентиной. Трудно было не быть ослепленным, и у нее были все привычки избалованного ребенка, которых не было у Саши.