— Рита в опасности. Это нельзя оставить на самотек, — отрезал спорщик.

— Но только поедем с утра. На ночь туда соваться верх безумия, — не могу поверить, что это сказала я.

— Тогда я беру фургон, и завтра с утра едем в психбольницу — подытожил Артем.

* * *

Утро? Нет, это не утро. Утро не может начинаться в шесть часов. Именно в это время мне пришлось встать с теплой кроватки и начать собираться. За окном перепархивал снег. Не удивительно. Через два календарных дня начиналась зима. Вздрагивая от прохлады в квартире, втискивалась в теплые черные штаны и такой же свитер. В старой спортивной сумке лежал неизменный набор искательницы приключения на мягкие места. Только в этот раз место пистолета заняли два газовых баллончика. Меня ими еще полгода назад Машка снабдила, приговаривая, что времена сейчас неспокойные.

В половину восьмого под моим подъездом стоял знакомый белый фургончик, владельцем, которого оказался сам Артем. Парень до сих пор ломал голову, кто тогда увез ребят с заброшки, потому что, кроме него и Андрея никто не умел водить машину. Да и ключи от машины все это время лежали у него в джинсах. А что самое странное, на следующее утро парень обнаружил машину под окнами своего дома, будто фургон там все время и находился.

Час тишины и, наконец, пункт назначения. Крышу здания припорошило снегом. Но сказочнее вид от этого не стал. Оставляя цепочку следов, мы зашли в помещение.

Длинный коридор, поворот, ступени вниз. У меня резко закружилась голова, и потемнело в глазах. Опершись рукой на стенку, я простояла так минут пять. Когда глаза открылись, оказалось, что я одна, а ребята уже далеко впереди.

Решетка была открыта, я бегом преодолела расстояние до двух дверей. Одна из них, левая, распахнута настежь, а в комнате находились Ника с парнями. И всё. Больше ничего. Ни костей, сваленных в кучу у стены. Ни пентаграммы на полу. И тут я засомневалась в своих воспоминаниях.

— Но нам же не приснилось. Мы видели в прошлый раз, — повернулась я лицом к парням.

— Видеть, то видели. Но подтвердить теперь твои слова нечем, — тихо ответил мне Андрей.

— Перед кем подтверждать? Перед вами? Да вы лучше меня знаете, что нам не почудились кости и жуткие рисунки на полу! Не почудились!

— Но теперь мы не сможем обратиться в полицию. Нет улик, — подала голос Ника.

— Почему я не додумалась сфотографировать!

Я повернулась к ним спиной и подошла к двери в дальнем углу комнаты, возле которой раньше была куча человеческих останков.

Дверь поддалась легко, даже не скрипнув. За ней оказалась просторная комната в белых тонах. Штукатурка местами осыпалась, проявляя серый цвет стен. Плитка на полу кое-где сбилась. Посередине комнаты возвышался высокий железный стул.

— Ну и что это? — Обратилась я скорее к самой себе.

— А ты не догадываешься?

Я повернулась на голос, но никого не увидела.

— Все, Рит, тихонько сходишь с ума, — прошептала я себе под нос.

— Какие все мнительные нынче, — устало пробубнил голос. — Уже давно неисправный и всеми забытый электрический стул. Ясно?

— Ясно, — тупо ответила я. — А ты кто?

— Я? Когда-то я был духом-защитником этой больницы. Следил за порядком. А потом… потом тут сделали психушку. И я не смог здесь находиться. Все эти люди, крики, смерти. А после того, как ее закрыли — я вернулся. А сейчас, не знаю даже, кем прихожусь этому месту. Я просто есть, как и большинство других существ.

Я затрясла головой. Нет, ну точно с ума схожу.

— А почему я тебя слышу? — спросила я непонятно для чего.