Титановцы расползлись кто в туалет, кто — на скамейку запасных, метя свой путь каплями пота, а я подошел к возбужденному Димидко, взмыленному и решительному, изложил ему суть проблемы: нам нужен серьезный спарринг-партнер, я хочу поехать в Лиловск и попробовать договориться с тамошней публикой, а именно — с «Динамо».

Димидко шумно поскреб в затылке, посмотрел на меня как-то странно, будто бы взвешивая и оценивая каждое мое слово.

— А кто на ворота пойдет вместо тебя? Мы же не доиграли. Нужно выявить… — Он еще не отдышался, шумно втянул воздух и продолжил: — победителя и показать этим поползням, кто чего стоит и Кузькину мать.

— Ты и иди, — сказал я и добавил: — так ты лишишь их преимущества и единственного грамотного игрока.

Оставаясь наедине, мы все общались на «ты», разве что Клыков стеснялся «тыкать» тренеру. Но на людях манера общения менялась.

— Думаешь, получится? — засомневался он.

Да что ты будешь делать!

— Тебя Смирнов случайно не покусал? — сыронизировал я.

— Нет, только слюной обрызгал.

— За спрос не бьют в нос. Тут не думать надо, а ломиться во все двери. Так сказать, решать проблему некомплекта силой. У тебя на это времени нет и не будет. Так что делегируй полномочия.

— Воропая бы и Тишкина вернуть, — мечтательно протянул Сан Саныч.

— Может, и вернем, когда начнем выигрывать, к аутсайдерам они не пойдут.

— Больно ты умный для восемнадцати лет.

— В детдоме год за два идет, — отшутился я. — Так что, я пошел? Дай пять.

Получив тренерское благословение, я побежал в раздевалку. Ехать до Лиловска на экспрессе было тридцать пять минут, и я успевал перехватить Белькевича до того, как он уйдет домой.

Первым делом я рванул в душ, освежился, а когда уже вытирался, хлопнула дверь в раздевалку, донеслись шаги, и я услышал гнусавый голос Синяка:

— …сука, валить надо.

— Куда? — Его собеседником был, скорее всего, Кошкин.

Феноменальная память срабатывала на цифры, буквы, детали того, что я увижу, на слух она не распространялась.

— Ни покоя не будет, ни бабла. Он не сможет выбивать финансирование, Смирнов ему просто не даст, потому что он человек-говно.

— Но говно полезное. А Димидко, сука, со звездой во лбу и жопе, говна бесполезного навез. П….ц самомнение у этого сопляка. Так бы и дал в е…о.

Интересно, это он про меня или Димидко? Если про меня, интересно, что он скажет, если предложить подраться?

— Угу. Наверно, за то и поперли из «Динамо» — охренел вконец.

Возникло ощущение, что это уже было. Точно было — с Олегом. Тогда я вошел в раздевалку и предложил разрешить спор на ринге. А теперь что делать? Так и подмывало выйти и сказать, что говно полезно лишь для растений, но я сжал кулаки, понимая, что тут вопрос нужно решать дипломатией — не бить же морды футболистам, с которыми еще играть.

Воцарилось молчание. Хлопнула дверца шкафа. Зашуршал бумажный пакет.

Когда титановцы удалились, я вышел из душа, наскоро вытерся и рванул на экспресс «Москва — Михайловск — Лиловск».

В голове вертелись мысли, что делать и кто виноват. Как заставить играть футболистов, которые категорически не хотят работать? И еще одна проблема обозначилась — гадящий Смирнов. Тут, в Михайловске, ни у кого нет знакомых, управу на замдиректора завода найти будет сложно.

Вспомнился разговор с Шуйским о человеческом факторе и заиграл новыми красками. Ясно что всплывает наверх: карьеристы и подлецы.