Хорошо!

Закрыв глаза, я разжег внутренний огонь, направил его в запястья и пальцы, представил, как растут, укрепляясь, мышечные волокна. Дальше тепло покатилось вдоль спины к бедрам, которые были синими от падений, к коленным суставам и голеностопам.

Лиза застонала, дернулась и, нахмурившись, обняла подушку, а я подумал, что разум у меня — слишком зрелый, я лежу в кровати с самой красивой девушкой в мире и вместо того, чтобы поддаться зову плоти, думаю о самолетах.

Впрочем, это лишь Семерка любит секс по утрам, большинство девушек, в том числе Алена, старались его избегать и злились, если их будить для этого. А если и не злились, то симулировали удовольствие.

Приняв душ, я заказал завтрак в номер, потому что всегда после того, как использовал дар, меня одолевал голод. Проверил банковский счет — он по-прежнему был заблокирован.

В полвосьмого я все-таки решился разбудить Лизу, ведь в девять нужно быть на тренировке, а мы вчера и не поговорили о моем бедственном положении. Улегшись рядом, погладил ее по волосам — она скривилась и перевернулась на другой бок. Не сработало. Попробую поцеловать — на Спящую красавицу подействовало, и на Лизу должно.

Метод был безотказным, она открыла глаза, возмущение на лице сменилось блаженной расслабленностью.

— Саша… Представляешь, за все это безумное время я впервые спала восемь часов!

Минутой ранее я собирался рассказать о том, что больше не смогу платить за отель, и вообще на мели, и неизвестно, сколько это продлится, но слова застряли в горле. Не стоит портить волшебство момента.

— Отдыхай, если хочешь, до обеда. Мне нужно на тренировку.

Лиза притянула меня к себе, прижала и замерла.

— Не пущу. Вдруг ты опять исчезнешь.

— Не исчезну. Обещаю.

— Побудь со мной еще чуть-чуть.

Сейчас я готов был отдать все, чтобы ощущение длилось, и лихорадочно искал выход, как выйти из бедственного положения. Продам машину! Все равно она особо не нужна, на стадион можно ходить пешком, а так мы все время в разъездах. Когда все наладится, новую куплю.

— Солнце, тогда я останусь без работы, и на что мы будем жить?

Близость ее тела пробудила инстинкты, руки принялись блуждать по ее бокам, оглаживать грудь, и вскоре я убедился, что про нелюбовь женщин к утреннему сексу — это все неправда.

Еле заставил себя уйти.

В холле кивнул своим телохранителям — уже другим, сменивших тех, что были вчера:

— Доброе утро! Ребята, на стадион «Северный» не подкинете? И мне быстрее, и вам за маршруткой тянуться не надо.

Круглолицый страж порядка азиатской наружности заулыбался, встал:

— Ай наглец! А и поехали!

Выйдя на улицу, я упал на заднее сиденье их «москвича».

— Спасибо вам — авансом! — Я провел пальцем по стеклу. — Бронированное?

— Да где там! — ответил низкорослый и верткий напарник азиата. — Десять лет колымаге. Это новые все бронированные.

На тренировку я прибежал без двух минут девять, собрался ввалиться в раздевалку и притормозил, услышав возмущенные возгласы.

— Ты че, на, берега попутал, на! — вворачивал Левашов изысканные речевые обороты.

— Остынь… чепушило! — пытался с ним разговаривать Жека на его же языке.

— Да я тебя закопаю, на! Это мой город, понял? И моя позиция…

Не дожидаясь, пока конфликт перейдет в горячую фазу, я распахнул дверь. Парни шарахнулись друг от друга, как собравшиеся подраться коты.

— Как тренер решит, так и будет, — сказал я, переодеваясь. — Кто больше будет быковать, у того меньше шансов, вы еще не поняли?

Я сел на лавку, натягивая бутсы.