— Так почему сам не займется?

— Он не телепат и не видит предателей, а они, судя по всему, возле самой кормушки. Его проблема в том, что он слишком доверяет определенным персонам, например, Каретникову и Ахметзянову. Ладно, это не наше дело. Может, ему известно что-то, что неизвестно нам.

Дальше мы ехали молча, и я испытывал уже позабытое бессилие, когда ясно, что надо действовать, только непонятно как. Только один человек, способный помочь, приходил на ум, но однажды он отказался мне помогать. Кардинал. Человек, у которого самая мощная сеть осведомителей по всему Союзу, и однажды я в этом уже убедился. Ели он вышел из тюрьмы, можно попытаться поговорить с ним в приватной обстановке. Если надо, заплатить, благо после покупки машины деньги останутся.

А если не вышел… Может, его вообще в тюрьме прикончили после того нашего разговора, кто мне об этом скажет? Семерке было не до того…

Семерка! Мы изредка переписывались. В последний раз она поздравила меня с Новым годом и сказала, что выписалась. Можно через нее узнать про Кардинала: сидит ли еще, если нет, как его найти. Но, понятное дело, это разговор приватный. Значит, завтра, когда поеду за машиной, придется немного скорректировать планы и встретиться с ней. Благо что Рина у меня адекватная, другая бы подозревала во всех грехах и истерики закатывала.

Вспомнилась Лиза. Интересно, как вела бы себя она? Наверное, разобиделась бы, что в обещанный ей выходной нашлись дела поважнее ее уникальной персоны.

Следом подумалось, что завтра суббота, в воскресенье ГАИ не работает, и оформлять машину придется в понедельник. Ну и ладно, все рано Саныч обещал три выходных, чтобы мы отдохнули и соскучились по игре.

Тирликас припарковался во дворе нашего нового дома, и мы поднялись на третий этаж. Моя квартира была в самом конце коридора, я замедлил шаг, подождал, когда Лев Витаутыч зайдет к себе, и написал Семерке: «Привет, Юля. Завтра буду в Москве по делам. Очень надо увидеться. Когда сможешь?»

Я сунул ключ в замочную скважину, открыл дверь. Из гостиной выбежала Рина, глаза ее сияли.

— Я все видела, это была очень крутая игра! Просто высший класс!

Она так радовалась, будто бы сама выиграла. Я поцеловал ее и спросил:

— Ты же помнишь, что завтра мы едем за машиной?

Девушка потупилась.

— У мамы день рождения. Был он вчера, но родственники собираются в субботу.

— Ясно, — кивнул я.

Она провела ладонью по моей щеке.

— Ты не обижаешься, что я тебя не пригласила? Или потому, что не поеду в Москву. Все равно я тебе не помощник, ведь совершенно не разбираюсь в машинах и выбираю их по цвету…

Я улыбнулся, слегка укусил ее за руку.

— Нет конечно, понимаю. Мне совершенно нечего делать среди тетушек и подруг твоей мамы. Я помню, что машина должна быть оранжевой.

— Необязательно. Какая тебе понравится, ту и бери. Ты сильно устал?

Я прислушался к себе и понял только, что еще на адреналине. Зато ясно, чего от меня хочет Рина: выхода в свет. В кино, театр или еще куда.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но с удовольствием перекусил бы, а потом… Может, боулинг? Пятница, вечер, все билеты в кино или театр проданы.

Лукаво улыбаясь, Дарина сказала:

— Я билеты купила заранее, в «Космос», на «Вечернее рандеву».

— Вау! Вечернее рандеву в космосе!

Она рассмеялась и уточнила:

— Это комедия про трех студентов. Смотрела отзывы — в основном положительные.

Ни на чтение, ни на кино решительно не хватало времени, потому я был за руками и ногами.

— Ты просто сокровище! Все предусмотрела! И правда ведь, хватит с меня физической активности!

Единственное, что я понял по тем фильмам, что я видел в этой реальности: с кинематографом тут дела обстояли намного лучше, пусть повесточку и диктовало государство.