– Твой сон не станет реальностью, если ты не встанешь прямо сейчас! Экзамен через сорок минут, Лена!

– Чего-о? – вскакиваю и падаю с кровати, запутавшись в не до конца стянутом с меня одеяле. – Как сорок?

– Уже тридцать пять. Быстро в ванную!

Бегу. Почти лечу! Черт возьми, у меня же экзамен в актерском! Я до утра учила текст для выступления и, видимо, поэтому проспала. Как я могла забыть? Почему не слышала будильник? Как вообще так вышло, что я едва очнулась, а уже опаздываю?

Быстро выдавливаю пасту на щетку, одной рукой чищу зубы, другой расплетаю закрученные вчера бигуди. Мне срочно нужны еще четыре руки! А лучше шесть. И суперсила какая-нибудь, чтобы за секунду в любую точку мира была возможность перемещаться.

Открываю кран… воды нет!

– Полина-а-а, – зову подругу с полным ртом пасты, приоткрыв дверь. Но не успеваю ей ничего сказать, как она всовывает мне в руки полный стакан воды. Моя ты хорошая.

Полощу рот, умываюсь, бегу обратно в спальню и въезжаю плечом в косяк. Больно! Вскрикиваю, но быстро беру себя в руки, ныть некогда, времени нет! До экзамена тридцать минут, а я все еще похожа на чучело.

Достаю из шкафа первые попавшиеся вещи, пока Полинка нагло сидит на моей кровати и жует яблоко. Как будто у нас все отлично и мы никуда не опаздываем! А хотя… Опаздываю-то только я. Полинка поступает на журналиста, у нее никаких творческих конкурсов и трясучки задолго до начала учебного года нет. Это у меня веселье с попыткой запрыгнуть в последний вагон и все-таки стать актрисой.

Запрыгиваю в штаны, падаю, больно ударившись пятой точкой, и чуть не вою в потолок от несправедливости мира. Ну что за утро! Ну почему, как обычно, ничего не получается именно тогда, когда нужно, чтобы получалось, желательно еще и быстро!

– А как ты вошла вообще сюда? – продолжаю натягивать штаны, лежа на полу, решив, что так я точно останусь целее.

– Мама твоя впустила. Я когда пришла, она выходила как раз.

– Ясно. А не позвонила чего? – натягиваю майку, упавшую на меня из шкафа секундой ранее. Нет времени выбирать наряд, главное, надеть не задом наперед.

– Я звонила семнадцать раз. Ты не брала трубку!

– Вот, блин… – встаю, хватаю телефон с тумбочки, который благополучно поставила на ночь на беззвучный режим и, конечно, об этом забыла, распечатки со своими текстами для творческого конкурса и сумку. – Бежим?

И мы бежим. С трудом попадаю ключами в замок, а потом, конечно же, чуть не падаю на ступеньках в подъезде, но бегу. И Полинка бежит, потому что она единственная, кто поддерживает меня в стремлении стать актрисой. Никто в меня не верит! Маме давно уже не говорю о своих желаниях, она постоянно на работе, и ей не до меня. А мне так не хватает поддержки!

Сегодня, к слову, последний день творческого конкурса. Мне на самом деле нужно успеть в последний вагон, иначе ждать придется еще год. Я просто не знала, что они в июне уже заканчивают, а не начинают… Узнала обо всем неделю назад и всю неделю учила ночами тексты для творческого конкурса. Басню, стихотворение, что-то из прозы. Выучила все! И перед зеркалом с выражением репетировала. Так отчаянно репетировала, что проспала все будильники, да уж…

– Лен, ты хоть к конкурсу-то подготовилась? – спрашивает Полинка, когда мы наконец-то подбегаем к университету. До начала экзамена… ноль минут.

– Конечно! – говорю, запыхавшись. – Я неподражаема. Они меня возьмут сразу, еще до объявления результатов. Не сомневайся.

– В тебе-то? – посмеивается Полинка. – Никогда.

По ступенькам бежим к дверям, охранник нас останавливает, что вообще не вовремя, но в итоге подсказывает, в какой именно нам кабинет.