Леон говорил так ровно и бесстрастно, что Би почувствовала, как леденящий страх сковывает ее сердце.

– В этом нет необходимости, – объявила она. Би не хотела слышать никаких объяснений, потому что инстинктивно чувствовала, что они будут означать конец их отношений.

– Нет, есть. После похищения у меня развилась паранойя на почве безопасности – не только моей, но и моих друзей. С присущей мне самоуверенностью я возомнил, что знаю, что будет лучше для каждого из них и особенно для тебя. Я затратил уйму денег, но был уверен, что проблема решена успешно. Я нанял шоферов, охранников... Я превратил этот дом в крепость и поздравил себя с успехом. Но я ошибся.

Би сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она со страхом ждала продолжения. Она любила Леона, но с каждой минутой становилось все очевиднее, что он не разделяет этих чувств. Он окончательно пришел в себя. Би знала, что этот момент когда-нибудь наступит, и страшилась его. Теперь Леон собирается дать ей отставку, и не имеет значения, какие слова он подберет...

– Ты говорила мне, что я ошибаюсь, ты повторяла это снова и снова, но я отказывался признать очевидное, – с кривой усмешкой продолжал Леон. – Однако ты была права. Десять дней заточения повлияли на меня больше, чем я думал. Я запаниковал. И теперь понимаю это. К моему большому сожалению, для того чтобы привести меня в чувство, понадобились землетрясение и смерть Спироса. И в этой смерти повинен я.

– Это был несчастный случай, Леон, – уточнила Би, – ты...

Он резко поднялся на ноги и взмахом руки заставил ее замолчать.

– Нет. Ты должна выслушать все до конца. Сегодня утром я разговаривал с патологоанатомом. Спироса не стена раздавила. Напряжение электрического тока, по моему настоянию пропущенного через сетку, было недостаточно высокое, чтобы убить человека, но его хватило, чтобы вызвать сердечный приступ, приведший к смерти.

– Ты не можешь знать это наверняка, – слабо возразила Би. Никто не должен нести по жизни груз такой вины – никто, даже Леон.

– Но я знаю. Я решил сыграть роль Бога, защитить всех и вся, и сама природа отомстила мне. Землетрясение наглядно доказало, что абсолютной безопасности не существует. Человек может править миром, но самим человеком управляет природа. Я ничего не могу сделать для Спироса – слишком поздно. Я должен смириться и жить с этим всю оставшуюся жизнь. Но тебя я могу и должен освободить.

– Освободить? – Би уставилась на него, а боль словно ножом резанула по сердцу. Она никогда не будет свободна от Леона. Она знает его всю свою жизнь и большую часть жизни любит его. Она чуть не призналась ему, что...

Но тут Би вспомнила свой последний приезд сюда и причину поспешного бегства – Селину, беременную любовницу Леона. И слова застряли у нее в горле.

– Спасибо.

Если Леон и расслышал сарказм в ее голосе, он никак не показал этого.

– Да, ты можешь уезжать. Ни свадьбы, ничего... не будет... – Губы Леона скривились в циничной усмешке, подтверждая страхи Би. – Должно быть, я спятил, решив жениться на тебе. Ты можешь вернуться в Лондон, к своей привычной жизни. Но у меня есть последняя просьба. Не могла бы ты остаться до завтра? Часа через два прилетит моя мачеха. Она прожила в этом доме двенадцать лет и считала Спироса своим другом. Она собирается присутствовать на похоронах завтра утром, а днем я бы отправил тебя и Тэйни самолетом компании в Лондон.

Би смотрела на Леона так, словно видела впервые. Его загорелое красивое лицо и длинное гибкое тело, небрежная элегантность – все было при нем.