— Сколько у нас времени? — спросил Чарлз.

— Я хочу надеть кольцо на ее палец не позже чем в субботу. Короче говоря, джентльмены, даю вам четыре дня.

Сейчас самым горячим желанием Филипа было увидеть улыбку Сабрины.

— Ты просишь нас почти о чуде! — воскликнул Чарлз.

— Совершенно верно, — согласился Филип, весело ухмыляясь. — А иначе почему позвал на помощь? Ну как, согласны перевернуть мир?

Роэн поднял бокал:

— За конец твоей холостой жизни! Поверь, Филип, семейная жизнь совсем не так страшна. Сюзанна стала моим лучшим другом. Трудно представить, как я существовал без нее!

— Что же до меня, то я останусь холостяком, — провозгласил Чарлз, допивая бренди. — По крайней мере стану изобретать новые способы коротать зиму. Ну пока, еду в «Уайте» и начинаю творить чудеса.

— А я, — добавил Роэн, пожимая руку Филипа, — отправляюсь к своей дражайшей приятельнице леди Салли Джерси.

— Спасибо вам обоим, — выдохнул Филип. — От всей души.

После ухода Роэна Чарлз ненадолго задержался, чтобы поинтересоваться, что Филип намеревался предпринять относительно Терезы Эллиот — ведь это из-за нее начался скандал!

— Не будь Терезы, — пожал плечами Филип, — нашелся бы кто-то другой.

— Тереза рвалась заполучить тебя, — возразил Чарлз. — Что, если она не отвяжется от Сабрины?

— Я ее уничтожу!

Чарлз кивнул, безоговорочно поверив словам друга.

— Кроме того, Чарлз, когда все будет закончено и Сабрина немного освоится, боюсь, мисс Эллиот быстро обнаружит, что виконтесса Деренкур — достойный противник.

На следующее утро, подкрепившись двумя чашками крепкого испанского кофе и ростбифом с кровью, Филип погнал фаэтон к дому Берсфордов. Хотя день выдался облачным, виконт был в прекрасном настроении и с нетерпением ожидал поединка с леди Берсфорд.

Он спрыгнул на землю, вручил вожжи своему груму Лэнкому и взбежал по широким ступенькам крыльца.

— Я сам доложу о себе, — бросил он дворецкому. Несчастный в ужасе застонал, глядя вслед незваному гостю, поднимавшемуся на второй этаж, в гостиную. Филип совсем не удивился, что дворецкий узнал его. Ему, разумеется, известно все, как и каждому слуге в Лондоне.

— Доброе утро, мадам, — приветствовал он омерзительно жизнерадостным голосом.

Леди Берсфорд с удивительной для ее возраста энергией вскочила и ринулась к нему.

— Милорд! Что вы здесь делаете?

Он увидел на письменном столе перо и бумагу. Интересно, сколько писем с жалобами на предательство распутной племянницы она уже успела написать своим приятельницам?

Но Филип продолжал растягивать губы в деланной улыбке.

— Надеюсь, вы простите мне столь ранний визит, мадам? Однако вижу, что вы уже встали и приступили к утренним занятиям. Рад, что могу сообщить вам приятные новости, которые вы, в свою очередь, передадите своим друзьям.

— Немедленно покиньте мой дом, милорд! Мне не о чем говорить с вами. — Она шагнула к нему и величественно указала на дверь. — Вы, разумеется, примчались сюда просить за Сабрину, но все ваши усилия напрасны. Я никогда больше не приму ее. А теперь, пожалуйста, уходите.

Но Филип продолжал смотреть на нее с тем же восторженным выражением.

— Неужели, мадам, вы не хотите уделить немного времени своему будущему зятю?

Леди Берсфорд медленно покачала головой:

— Я вам не верю.