Кин неподвижно стоял посреди комнаты. Но в этой своей неподвижности он напоминал сильного зверя, выжидающего момент для решающего броска.

– Я бы внес изменения в свою жизнь, если бы ты сказала мне о беременности, Николь, – сказал Кин, глядя ей прямо в глаза.

– Ради меня ты не сделал бы ничего, Кин, – враждебно ответила она.

– На самом деле я сделал. – На его губах появилась ироническая улыбка. – Квартира, где мы жили вместе, стоила мне немалых денег.

– Опять деньги! – воскликнула Николь с гневным презрением.

– Да, деньги, которые не должны были быть потрачены, но для тебя…

– Потому что ты хотел меня.

– И захотел бы, чтобы появилась наша дочь, – слова прозвучали резко и хлестко.

– А я предпочла не оставаться вместе с дочерью твоей собственностью, Кин, – отрезала Николь в ответ.

– Прости, что заставил тебя чувствовать себя именно так.

Николь стиснула зубы. Черта с два она купится на его извинения, хотя бы и произнесенные мягко и проникновенно. Пустые слова.

– Мне казалось, что мы, два взрослых, самостоятельных человека, делаем каждый свою карьеру и довольны сложившимися отношениями, – добавил Кин. – Я в такой же степени был твоей собственностью, Николь, как и ты моей.

Она круто развернулась к нему, чтобы оспорить это утверждение.

– Только в постели. Вне ее ты жил своей жизнью, и твои планы были для тебя куда важнее меня. Я же вела такой образ жизни, который устраивал тебя.

Лицо Кина напряглось, но он ничего не сказал. А Николь понимала, что предстоит самое трудное – разговор о Зое.

– Если ты не хотела, чтобы я снова вернулся в твою жизнь, Николь, – произнес Кин медленно и тихо, – зачем подошла ко мне тем вечером в клубе?

– Чтобы отплатить, – выпалила она.

– За что? Николь, я никогда не делал ничего такого, чего бы ты не хотела…

– За то, чего ты не делал, – пробормотала Николь яростно. – А секс – то единственное, что ты всегда от меня хотел, – я использовала, чтобы заплатить за эту крышу над головой, за танцевальную школу. Надо было как-то поддержать нашу семью. Так что считай, что ты выполнил свой отцовский долг, Кин. Ты не обязан быть отцом для Зои. Мы прекрасно обходились без тебя.

– Я надеюсь заслужить это право, – сказал Кин, тем самым признавая ее правоту в оценке их прежних взаимоотношений. – Но давай прекратим наказывать меня за былые ошибки, Николь. Я пришел сегодня не для того, чтобы требовать что-то от тебя. Просто хотел дать тебе понять, что быть с тобой для меня важнее всего другого, что я не хочу терять ни одной минуты из тех, которые ты обещала быть со мной. Я хотел, чтобы в этот раз все было по-другому.

Николь покачала головой, пытаясь не обращать внимания на то, как болезненно сжимается сердце, а на глазах вскипают слезы.

– Я не верю, что ты изменился, Кин.

– Изменились обстоятельства.

– Да, ты вдруг узнал, что у тебя есть дочь. Но ты поторопился признать свое отцовство, Кин. Надо было прежде подумать, как это скажется на маленькой девочке, которая по наивности с радостью поверила тебе.

– Я не дам ей никакого повода не верить мне, – тут же, не колеблясь, возразил Кин. От возмущения Николь наконец перестала дрожать. Она со стуком поставила кружку в раковину.

– Сомневаюсь. Отец всегда должен быть рядом, когда это нужно ребенку, а не когда удобно папочке и если не создает ему неудобств…

Прервав ее речь, полную сарказма, Кин вернул их разговор к сути проблемы:

– Зоя хочет видеть меня завтра.