— Здравствуйте! — рука у Гальшина теплая и неожиданно жесткая. — Вот вы какой! А мне, откровенно говоря, вы более высоким представлялись.

— Добрый день! — отвечаю я. — Да уж какой вырос…

— Не скромничайте! За вас — ваши дела говорят!

Развожу руками.

— Николай Семенович! — поворачивается директор-олигарх к старшему лейтенанту. — Чаем не угостите ли? Пить охота…

— Поставили уже… — басит Макаренко. — Сейчас вскипит.

— Тогда идемте внутрь! Там и присесть можно…

Внутри нам уже расчистили место, меня усаживают рядом с Гальшиным. К нему здесь относятся с уважением, но без подобострастия. «Вованы» — ребята серьезные и заслужить такое от них уважение — это, знаете ли, не просто так…

— Вопросами вас мучить не стану — сначала чай! Потом — перекус, баня… Да и вам отдохнуть, наверное, надо?

— Не откажусь, — наклоняю голову в знак согласия. — А что до вопросов — спрашивайте!

По глазам видно, что ему страсть как охота, меня расспросить о многом. Но олигарх улыбается.

— Это не по-нашему будет! Не по-сибирски! Испокон веков так повелось — гостя накорми, напои да в баньку своди. А уж опосля — и расспрашивай! Не станем традицию ломать…

— Не станем, — соглашаюсь с ним.

Вот поспать, это Гальшин правильно придумал. Обстоятельный мужик.

Чай поспел достаточно быстро, да и в машине оказалось кое-что, к нему подходящее. Нет, не выпивка. Обыкновенные сушки и коробка мармелада. На удивление, очень даже вкусные. Ребята дружно задвигали челюстями, и пакет с сушками быстро показал дно.

— Всё! — ставил на стол пустую чашку олигарх. — Хорош! Ехать пора! Гостя вашего, Николай Семенович, я с собою заберу, уж не взыщите!

Макаренко согласно кивает. Протягивает мне громадную ладонь.

— Бывай, капитан! Свидимся ещё!

— Непременно! — жму ему руку.

Прощаюсь и со всеми остальными, хлопаю по плечам.

Усаживаюсь рядом с Гальшиным. Он на водительском месте, в машине больше никого нет.

Хлопают дверцы, и машина тотчас же рвет с места.

— Удивлены? — перехватывая руль, спрашивает олигарх. — С детства быструю езду люблю. Оттого и сам всегда за рулем.

Взвыв мотором, машина резво прыгает с кочки. Так, а вот поручень на панели — очень тут кстати присобачен…

— Не слишком — видел, как на вас ребята смотрели.

— Не удивительно — я их всех уже по несколько лет знаю.

— Я не это имею в виду.

— А-а-а… — кивает Гальшин, переключая передачу. — Так нас тут немного, все друг за друга держимся, нельзя иначе-то!

— Немного — это сколько же?

— Батальон охраны. Теперь это называется иначе… но, вы же понимаете…

— Да, ребята мне уже рассказали.

— Я так и думал. Их четыреста пятьдесят человек. Мехчасть — почти столько же. Специалисты, обслуживающие хранилища — тоже не шибко до фига, человек триста. Словом, менее двух тысяч всего.

— Неслабое хозяйство! — уважительно наклоняю голову. — По армейским меркам — почти полк!

Клац!

Лязгают мои зубы — машина прыгает с небольшого откоса. Сам-то он как ухитряется в кресле усидеть?

Что-то, однако, меня удивляет…

Мехчасть!

С бодуна и пьянки? Зачем она здесь?

— А эта… мехчасть, она-то вам зачем?

— Я в детстве кино смотрел… — не отрывая глаз от дороги, говорит он.