В ту ночь, когда она нажала на звонок квартиры Де Хитера, моя рука уже лежала на трубке домофона.

Голос у нее громче, чем у моей мамы, и в нем не слышен диалект нашего морюшка. Я обдумывал вопросы, на которые она даст ответ и тем самым снова вдохнет в меня жизнь.

— Ты никогда не спишь? — спросил я, появившись перед ней впервые.

— Очень мало, — ответила она, и по ее молчанию я догадался, что, если я сейчас спрошу: «Почему?» — это может ее испугать.

И тогда я сказал:

— Как и я.

— Почему? — спросила она.

Я пожал плечами и предложил сходить чего-нибудь выпить. Она считала, что все уже закрыто, и тогда я повел ее в «Спорткафе». В углу на диванчике спал с открытым ртом какой-то престарелый тип. За столом чуть подальше сидел «укурок», бессмысленно глядевший на спящего. Что-то подсказало мне, что это не самое подходящее место для первого свидания с молодой женщиной.

Майя перекинула свой плащ через сиденье у барной стойки и села. Подтянула на сиденье ноги и стала деловито скручивать папироску.

— Сейчас ты похожа на белочку, — сказал я.

Ее это рассмешило.

Она жадно допила белое вино из своего бокала и заказала новый. Поднесла бокал к губам и твердо посмотрела на меня, прищурив ресницы.

— Это правда. Я довольно много пью в последнее время. И мне уже все равно, — громко добавила она, с раздражением выпутывая из волос веточки жемчужного дерева.

— Сильные женщины часто бывают пьющими, — сказал я.

— Ты случайно не знаешь моего дядюшку Хюго? — спросила она.

Я подумал, что это шутка, и ответил утвердительно. И тогда я услышал рассказ, в который не вписывалась картина сливочно-шоколадного детства, которое я ей мысленно пожелал. В самом конце рассказа она удивленно на меня посмотрела и сказала:

— Эй, да не смотри на меня так! Это ведь уже давно все было.

— Но разве это существенно, давно или недавно?

— Может быть, и нет. Но человек все равно должен идти вперед.

— И куда же?

— Не важно. Я хотела сказать, что нужно просто не слишком сильно зацикливаться.

— Но воспоминания живут у тебя в сердце, не только в голове?

— А вы, менейр Де Хитер, случайно не из Армии спасения?

Мы оба рассмеялись.

— А тебя, вообще-то, как зовут? — спросил я.

— Майя, — ответила она, пожимая своими маленькими холодными пальчиками мою протянутую руку.

Я не знаю, какое впечатление хотел произвести на Майю, но какое-то уж точно хотел. Я решил задавать ей интересные вопросы, как можно больше смеяться, время от времени подавать остроумные реплики и вообще держаться молодцом. Я сочинял. Рассказал ей, что раньше у меня был свой бассейн и что я был богач. Я надеялся, что она мне верит. Если кто-нибудь однажды ее спросит, какую мне заказать эпитафию, чтобы она ответила: «Бенуа Де Хитера не сломили несчастья, потому что в жизни у него все уже было». Что-нибудь в этом духе. Пока я, словно подросток, увлеченно создавал собственный имидж, я то и дело ловил себя на желании повторять, как заклинание, ее имя, чтобы убедиться, что она не та самая, с кем я в детстве делил кровать. Она посмотрела на меня взглядом, который я не мог расшифровать. У нее было много таких взглядов, и, хотя они сильно между собой различались, все они отражали нечто, что условно можно было обозначить словами «смешанные чувства».

— Я не люблю свои глаза, — однажды сказала она. — Они меня выдают.

Но для меня они оставались загадкой.