|
Несмотря на стремительно вступающую в свои права зиму, он упрямо ходил с непокрытой головой, подавая не самый лучший пример молодым воинам, особенно из числа таянцев, привыкших к более мягкому климату. - Но все равно мы должны придумать что-то еще... Успокойся, Эрик, я вовсе не считаю наше положение безнадежным, просто магии, с которой мы должны столкнуться, нужно что-то противопоставить, а я пока не знаю что. Не молитвы же Максимилиана. Оно, конечно, тоже не мешает - внушает некоторым веру в победу, а человек уверенный в себе намного сильнее. Но я видел то, что сотворило одно-единственное чудовище с сильным воином в Ласковой Пуще. Я каждый день захожу к Шани, которому не в силах помочь лучшие медикусы, и понимаю, что радоваться-то нечему. Да еще сны эти, - Рене покачал головой, - раньше они мне снились раз или два в год и всегда были связаны с какой-то бедой, а теперь через ночь одно и то же. - И что же тебе снится? - участливо поинтересовался старый Эрик. - Какой-то бред. Будто я ранен, умираю и надо мной пролетают какие-то птицы. А я никак не могу их сосчитать... И на этом все кончается... Хотя нет. Теперь снится что-то еще, что-то ускользающее. - Мне кажется, ты должен вспомнить, - задумчиво сказал старый маринер. - От сна отмахиваться нельзя. - Твоими бы устами, - отозвался Рене, - но все плывет, я ничего не могу вспомнить... - А ты подумай. Может быть, в твоем сне кто-то появляется? Враг? Друг? Кто-то тебя добивает? Спасает? Ты что-то слышишь? Видишь? Смех? Слезы? Проклятия? Может быть, ты в конце понимаешь, сколько их, этих птиц? - Пожалуй... - Рене наморщил лоб, - нет, не помню... Хотя... По-моему... Да, - он почти закричал, - по-моему, я вижу какую-то женщину... И еще что-то, связанное с мечом, - Аррой сосредоточенно уставился в одну точку, пытаясь ухватить ускользающий, расплывчатый образ, Эрик ему не мешал. Ледяной ветер трепал волосы, бросал в лица пригоршни колючих брызг... Молчание грозило затянуться. Внезапно Рене толкнул Эрика с такой силой, что тот упал и отпрыгнул в сторону, одновременно выхватывая шпагу. Что-то мелькнуло в воздухе и навеки кануло в беснующиеся волны, а Рене уже мчался по берегу длинными легкими прыжками, присущими скорее не моряку, а охотнику-горцу. Добыча далеко не ушла. Низенький кудрявый человечек в неприметной темно-синей одежде собрался, видимо, отсидеться среди скал. Не удалось. Убийца не сопротивлялся - метнуть из укрытия нож он мог, но сойтись в открытой схватке с лучшей шпагой Арции ему было не по силам. Не стал он и отпираться, охотно признавшись, что принадлежит к почтенному сословию портовых воров Гверганды, где известен своей меткостью. Убить герцога ему поручил некий арцийский купец, проведавший о некоторых его грешках, посуливший много золота и до смерти запугавший. Бедняга, дрожа, рассказывал, как на мгновение потерял способность двигаться, а потом его тело отказалось выполнять приказания обезумевшего мозга и стало непристойно выплясывать под прихлопыванья арцийца. Выбирая между более чем вероятной казнью и этим кошмаром, воришка согласился. Рене смотрел на беднягу с жалостью. Вот что, значит, должно было произойти с Шани, будь у графа воля послабее. А вдруг за прошедшие месяцы Михай усовершенствовал свое умение? Хотя вряд ли. Будь так, он не искал бы убийц, а заставил бы его самою броситься в море или же выпить яд. - Как тебя зовут? - Рене спросил просто, чтоб чего-то спросить. - Ангей, - с готовностью ответил человечек. - Ты сможешь узнать этого арцийца? В глазах Ангея заметался животный ужас, и бедняга бухнулся на колени, проявив страстное желание облобызать мокрые герцогские сапоги. Рене брезгливо отпрянул. - О не!!! Не, ясновельможный принц! Убейте меня, продайте атэвам, но я не сможу его больше видеть! Лучше повесьте! - Повесить я тебя всегда успею, - отмахнулся герцог, - уведите! Подбежавшая когда все уже кончилось охрана с излишним усердием подхватила незадачливого убийцу под руки. |
