|
)> через общий вход и законно занял - войт как-никак - самое лучшее место. Гвенда со своей всегдашней полуулыбочкой, от которой мужское население Белого Моста с четырнадцати до семидесяти годов бросало то в жар, то в холод, принесла блюдо с холодной свининой, замоченные перцы, утренний хлеб разумеется, баклагу с царкой. Рыгор с достоинством принял вожделенный сосуд, нацедил себе в малую баклажку и приготовился наслаждаться, однако чарка остановилась, не омочив густых медно-коричневых усов. Дверь "Мальвы" со скрипом растворилась, и на пороге предстала странная оборванная фигура. Мужчина (а это был мужчина) был мокрым с головы до ног, что в общем-то, было неудивительно, так как на улице хлестало как из ведра. Странным было другое - человек этого, кажется, не замечал. Он, глупо помаргивая, стоял на пороге, забыв закрыть за собой дверь. Сидящие в комнате люди с удивлением таращились на пришельца, но почему-то молчали. Говорят, поганые вести метят того, кто их принес. Сельчане не хотели слышать ничего дурного и потому ни о чем не спрашивали. Наступила тишина, которой "Мальва" еще не знала, даже стало слышно, как штурмует заклеенное на зиму окно не уснувшая по недомыслию муха. Наконец кто-то неуверенным голосом пискнул: "Антось!" Это действительно был Антось Моравик из Укропных Выселок, небольшой деревеньки с самой таянской границы. В Мост Антось иногда наведывался - привозил мед и соты, выпивал чарку-другую в "Мальве" и возвращался назад. Своим он не был, но и чужим его не считали. Впрочем, признать в этом взлохмаченном мокром человеке веселого, добродушного Антося было нелегко. Рыгор вздохнул, понимая, что как войт должен взять все в свои руки, и шагнул вперед. - Входи, Антосю! Чего ж на пороге маяться? Тот вошел. Как-то боком, затравленно озираясь. - Что трапылося?<Что случилось (фронтерск.)> Антось брякнулся на лавку, залпом осушив большую чарку лучшей Гвендиной царки. Не закусывая, налил еще одну, выпил половину и выдохнул: - Никого нема! Все переглянулись. Слова казались более, чем странными. Как это никого нет? Где?! Антось допил свою чарку и пояснил: - В Укропках нема. Все кудысь подевалися. И малые, и взрослые... Никого. Мало-помалу Рыгор вытянул из бедняги, что тот, несмотря на дождь, отправился в пущу проверить капканы - вдруг какая дичина попадется. Так ли уж ему зайчатина понадобилось или же невмоготу стало сидеть в хате с женой, славящейся сварливостью на всю Фронтеру, но Антось сбежал в лес, который знал и любил. Проблуждав до темноты, охотник не смог найти дорогу домой, чего с ним ни разу не случалось, и заночевал в лесу, ему посчастливилось встретить дерево с огромным дуплом, где он благополучно проспал всю ночь. Утром сразу же набрел на нужную тропку и поспешил домой, на ходу сочиняя, что соврать хозяйке, так как правдивому рассказу она бы ни в жизнь не поверила. Врать, однако, не пришлось - дом оказался пустым. Как и вся деревушка. Добрых две сотни человек пропало, не заперев дверей, не забрав с собой ничего. Если там и были какие-то следы, то словно бы сошедший с ума дождь все смыл. Ничего не пропало, разве что разом издохли все собаки. Не были убиты, а именно издохли, словно их потравили. Бедный Антось, ничего не соображая и даже не затворив дверей осиротевшей хаты, бросился пешком к ближайшим соседям - на хутор Выстрычку, что лежал в полутора весах<Веса - мера длины - примерно столько проходит лошадь рысью за ору> от Укропок. Там было то же самое! Неизвестно, что б стал делать сходящий с ума от ужаса и недоумения Антось, но, на счастье, ему попалась чья-то отвязавшаяся лошадь, на которую он взобрался и потрусил в Белый Мост, безумно боясь, что и здесь никого не обнаружит. Рассказав все это, гость выпил еще одну чарку и, ткнувшись лицом в надраенный дубовый стол, громко захрапел. - Нехай спит, - решил войт. - Ну, что хто думает? Думали по-разному, но ничего хорошего. |
