— Можешь не сомневаться.

— Нет никакой нужды в том, чтобы люди знали все подробности этого дела. Ведь Домициан однажды станет Императором. Одна Минерва знает, как мне трудно напрягаться каждый день, чтобы удерживать его от глупостей. В конце концов, он рискует сделать из себя посмешище. Этого нельзя допустить. Ты самый компетентный из ныне живущих людей в вопросах обычаев и образа жизни германских племен. Мне необходим твой совет, с помощью которого можно было бы хоть как-то сгладить катастрофические последствия дикой выходки Домициана.

— Да, на севере он превзошел самого себя.

— Это еще мягко сказано.

Марк Юлиан знал, что Домициан, используя свои знакомства и влияние, вмешивался в гражданские и военные дела. В результате одного из таких вмешательств племя хаттов перешло границу и вторглось на римскую территорию, будучи спровоцированным. По заданию Домициана военных Правителей в Германии заставили — кого угрозами, а кого взятками — начать карательные рейды против хаттских поселений, чтобы склонить тем самым варваров к ответным действиям, которые и не заставили себя долго ждать. Для чего все это надо было Домициану? Он хотел таким образом вынудить отца начать против хаттов и других германских племен масштабную военную кампанию — кампанию, которую бы возглавил он сам, Домициан. Потому что Домициан смертельно завидовал той славе, которую приобрел его старший брат Тит после победы возглавляемого им войска в Иудейской войне.

— До нас дошли сведения, что всего было сожжено пять хаттских поселений, и все жители были перерезаны словно овцы, вот видишь… Все они будто вытянуты в ряд на карте и находятся северо-западнее Тавнских гор. Заметь себе, мы не можем позволить не только большой военной кампании, но даже маленькой стычки из-за отсутствия средств — все уходит на оплату добычи дорогостоящего мрамора, — и Веспасиан кивнул головой в сторону чертежа Колизея, из-за строительства которого в казне образовались серьезные прорехи. Марк Юлиан подумал с иронией, что этот театр, арена которого будет ежедневно обагряться кровью, неожиданно на время становится причиной, предотвращающей жестокую кровопролитную войну. «Но такое положение вещей продлится недолго, — с горечью думал Марк. — Как только он будет сооружен, сразу же последует расплата за отсрочку войны. Тогда уже война станет просто необходимой, чтобы обеспечивать жертвы для кровавых зрелищ».

— …вот я и подумал о тебе, — озабоченно продолжал Веспасиан, — лучшего человека для этого дела не сыскать. Ты должен посоветовать мне, каким образом можно остановить этих варваров и разоружить их, не прибегая к военной силе, а используя лишь дипломатические средства.

— Я ничего не могу обещать заранее, — ответил Марк Юлиан. — Для этого народа кровная месть является самым священным обычаем. Но существует ряд средств, применив которые, можно было бы несколько смягчить, ослабить их враждебность.

— Вот и прекрасно! — Император позвонил в колокольчик, призывая секретаря, чтобы тот записал советы и рекомендации Юлиана. Затем он начал задавать быстрые вопросы, затрагивая самую суть дела: о союзах дружественных племен, о системе снабжения германского войска продовольствием, о влиятельности и родственных отношениях тех или иных вождей. Когда Император на минуту прервался, распорядившись, чтобы принесли вино и воду, Марк Юлиан добродушно усмехнулся при виде потертых, с заметными вмятинами серебряных чаш для вина, которые внес слуга, — без сомнения они попали сюда из сельского дома, где жили предки Веспасиана. Временами Марк Юлиан совершенно забывал, перед кем стоит и кому дает советы, потому что Император держался очень просто и естественно, его речь была лишена всякой помпезности.