— Мы все это проверяем. И у нас до сих пор нет официального удостоверения личности, — скривила губы Каннингам. — Что-то тут не так. Как его занесло в этот отстойник? Если хотел купить наркоты, мог бы найти другой способ.

— Да уж, — ответила Анна.

— Узнали что-нибудь у соседки, которая вызвала полицию?

— Нет, мэм. А сына ее допросить не удалось. Он тоже был в квартире в момент происшествия, но у него аутизм, и он отказался с нами разговаривать.

— А у других соседей?

— Ничего. Все говорят одно и то же: наркоторговцы обитали там несколько месяцев. Понять не могу, почему местная полиция не разогнала их. Торговали они днем и ночью, машины разные все время ездили.

— А разве не Джимми Ленгтон занимался тем делом со свинарником?

У Анны порозовели щеки.

— Да. Он руководил расследованием.

— Точно. Я его знаю — молодец. Слышали, что он теперь старший суперинтендант? По сути дела, руководит убойным отделом.

Анна кивнула.

— Вам нравилось с ним работать?

— Очень.

Тут Каннингам в упор взглянула на Анну и заметила:

— Мы с ним очень разные.

— То есть?

— Наверно, работать в моей команде совсем не то, что работать с ним.

— Трудно сказать. Это ведь мой первый день здесь.

— Я тоже с ним работала.

— Правда? — Анна с удивлением взглянула на нее. По ее мнению, они не должны были сработаться.

— Давно, примерно тогда, когда умерла его первая жена. Он был сам не свой, но сумел собраться. Кажется, снова женился.

— Да. — Анне хотелось провалиться сквозь пол. Разговор о Джимми причинял ей почти физическую боль, она была на грани паники.

Каннингам, усевшаяся на край стола — по-прежнему со сложенными на груди руками, — страшно раздражала ее.

— Хорошо, если делом руководит кто-нибудь вроде Джимми. Начальники в основном пьяницы и бездельники, но Джимми свое дело знает. Я им восхищаюсь: столько энергии и абсолютно бесстрашен — заложников не берет.

Анна подумала, что она-то и есть заложница Джимми: слишком хорошо она знала, насколько он опасен, как ловко он сумел спрятать концы в воду, чтобы его не заподозрили в убийстве — пусть это и было убийство самого отпетого душегуба. Это случилось во время расследования чудовищного преступления, когда тела женщины и ребенка были скормлены свиньям, а Ленгтон только-только выкарабкался после тяжелого ранения и был назначен руководителем расследования. Преступник умер после допроса у Ленгтона, и Анна была уверена, что Ленгтон приложил руку к его смерти. Он и ее сделал соучастницей, потому что она обо всем знала, но промолчала.

— Однако он мог быть и настоящей сволочью. — Каннингам взяла со стола Анны один из заточенных карандашей. — Как Фрэнку с ним работалось?

— Кажется, они были в хороших отношениях.

— Мы с вами все ходим вокруг да около.

— Нет, мэм, просто вы спрашиваете меня о том, чего я не знаю, и мне вам сказать нечего.

— Он вас трахал?

— Не поняла?

— Я спросила, трахал ли он вас. Ну ладно, можете не отвечать, по лицу вижу, что нет. Покраснели-то как! Ай-ай-ай, а вы, оказывается, барышня строгих правил? — С этими словами Каннингам слезла с Анниного стола и сделала два шага к двери. — Значит, встретимся в совещательной.