Возвращаясь к машине, Каннингам не скрывала раздражения:

— Вскрытие мало что дало. Правда, теперь мы хотя бы знаем, что наркоманом он не был. Тем более — какого черта его понесло в этот притон?

— Может, в связи с делом, над которым работал?

— Может, и так, но все равно непонятно, чем именно он занимался. Ну, вдруг да вдова нам что-нибудь новенькое скажет.

По дороге из Лондона в Уимблдон Каннингам сидела, откинувшись на спинку, закрыв глаза и сложив руки на груди. Анна старалась быть от нее как можно дальше. Даже во сне Каннингам выглядела сердитой и напряженной.

Лицо у Джулии Брендон было бледное, глаза красные. Одетая в стеганый халат и тапочки, она сидела на одном из мягких диванов, зажав в руке бумажный платок.

— Дети еще не знают, — уныло произнесла она.

— Это ведь не его дети? — спросила Каннингам.

Анна сочла вопрос излишним: им это и так было известно.

— Нет, но он их очень любил. Даже странно. Я всегда боялась, как сложатся их отношения. Он даже одно время говорил, что не хочет детей, но потом так привязался к ним, и они стали называть его папой. — Джулия разрыдалась, потом вытерла глаза, не переставая извиняться.

— Миссис Брендон, нам нужно задать вам несколько вопросов, а потом, если вы не возражаете, вам придется поехать с нами на опознание тела вашего мужа.

Так ли это необходимо, подумала Анна. Отпечатки пальцев подтвердили, что погибший — Брендон; заставлять несчастную женщину смотреть на чудовищно изуродованное лицо мужа было бы чересчур жестоко.

— Вчера вы сказали, что не знаете, чем именно занимался ваш муж, но нам необходимо знать мельчайшие подробности. Может быть, вам что-нибудь вспомнилось?

Джулия Брендон казалась потрясенной вопросами Каннингам.

— Мы хотели бы узнать, какая у него была машина.

— «Фольксваген», но он ездил и на моей. — Джулия поднялась с дивана и неровной походкой направилась к застекленному шкафчику, открыла один из ящиков, достала папку и перелистала ее. — Вот документы по страховке. — Она передала папку Каннингам.

— Жизнь вашего мужа была застрахована?

— Кажется, да, но я не знаю подробностей. Это устроил мой бухгалтер — он у нас занимается всеми делами.

— Бухгалтер?

— Да, он заботится обо мне — о нас — например, застраховал дом. Он же мой финансовый консультант.

— Финансовый консультант? — вновь удивилась Каннингам, не поднимая глаз от папки.

— Да.

— Но вы ведь не работаете?

— Нет. Мой бывший партнер обеспечил меня и детей.

Анна молчала. Ей не нравился резкий тон и жесткая манера допроса Каннингам.

— Можете назвать его имя и адрес? — продолжала та.

— Разве они не указаны в папке? — ответила Джулия. Анна почувствовала, что вдова начинает терять терпение.

— Да, разумеется. Я сейчас перепишу.

В эту минуту Май Лин внесла поднос с кофе и поставила его на стол. Разлив кофе по чашкам, она вышла из комнаты. Каннингам открыла блокнот и сделала кое-какие заметки.

— Вам удалось поспать прошлой ночью? — мягко спросила Анна Джулию.

— Нет.

— Вам все это, должно быть, очень тяжело. Простите нас за то, что приехали в такое время, но нам необходимо точно установить, что произошло с вашим мужем. Любая помощь может оказаться очень ценной, и чем скорее нам удастся собрать все сведения, тем лучше.

Джулия слабо улыбнулась Анне, словно в благодарность за спокойный тон и участие.