– Ладно, я сдаюсь. Как ты отличаешь «мама-бутылочка с соком» от «мама-плюшевый мишка»? – спросила Тэйлор.

Тори просто пожала плечами и улыбнулась подруге.

– Наверное, потому что она твоя мама, – Тэйлор повернулась и прошептала малышке.

– Знаешь, надо научить говорить ее другие слова, – сказала Тэйлор с кривой усмешкой.

Они вошли в подвал церкви и увидели сестру Еву, разговаривающую с людьми. Там были и завсегдатаи и новички. Тори в своей обычной веселой манере знакомила Тэйлор со всеми. Тори улыбнулась им и неловкость в общении испарилась. Тэйлор была внушительной женщиной, и хотя она не была так общительна, как ее маленькая подруга, ее нельзя было назвать недружелюбной. Тэйлор больше наблюдала и держалась строго, когда ее подруга, как счастливый щенок, стремилась к дружбе и общению. Люди охотнее разговаривали с Тэйлор, когда рядом была Тори. Было похоже, что замкнутость и дикость Тэйлор раскрываются под влиянием ее маленькой подруги.

– Я бы хотела представить вам кое-кого особенного для нас здесь, – начала со сцены сестра Ева. Многие из вас уже знают Тэйлор, но я хотела бы представить ее для новичков. Она не только скажет нам несколько слов сегодня, но также получит что-то важное для нее. Тэйлор? – сестра Ева жестом позвала женщину.

– Тэйлор, ты стала постоянным посетителем наших встреч, – продолжила Ева, поднимая над головой темно-синюю пластиковую фишку. – Сегодня исполняется год, как Тэйолр не принимает наркотики. Она будет не первая, кто скажет, как непросто это было. Если подумать, лучше спросить Тори, как это сложно, она все это время была рядом с Тэйлор.

Люди засмеялись и Тэйлор вместе с ними. Лицо Тори вспыхнуло, поскольку она оказалась в центре внимания. Джессика, услышав смех, захихикала и захлопала в ладошки.

– Это тяжелый труд, но Тэйлор может сказать вам, что он стоил того. Так что, если вы, новички, хотите что-то узнать, послушайте, что расскажет нам эта женщина. Тэйлор, мы хотим, чтобы ты знала, что мы все гордимся тобой, – сказала Ева, отдавая Тэйлор фишку.

Кто-то на заднем ряду стал аплодировать, и через мгновение весь зал хлопал Тэйлор, выражая тем самым свою поддержку. Тэйлор посмотрела, как Тори хлопает ладошками Джессики, прыгающей у нее на коленях.

Тэйлор движением головы откинула с глаз длинную челку. Этот непроизвольный жест заставил биться чаще сердце Тори. Она тут же почувствовала такое желание, которое раньше никогда не испытывала. Она поняла, что имела в виду ее подруга, когда говорила о влечении к женщине. Тогда художница загадочно улыбнулась ей и сказала, что она надеется, когда-нибудь Тори встретит того человека, к которому она почувствует настоящее желание. В тот момент Тори не понимала, о чем говорит Тэйлор.

Тори уже не была наивной восемнадцатилетней девочкой. Да, в некоторых вещах она оставалась невинна, но она уже знала, что делают женщины друг с другом, и сейчас, сидя посреди переполненной комнаты, она поняла, что Тэйлор имела в виду. То, что она чувствовала, уже не было романтической привязанностью к темноволосой художнице. Она ХОТЕЛА ее, хотела так, как не могла даже вообразить себе. Когда она посмотрела на Тэйлор, она буквально готова была наброситься на нее.

Тэйлор подождала, пока смолкнут аплодисменты и начала говорить.

– Ладно, спасибо. Я не собираюсь пока баллотироваться в парламент, – нервно улыбнулась Тэйлор.

Она вышла на сцену, перекувыркивая в пальцах фишку. Это был трюк, которому ее научил отец. Он рассказывал, что увидел это, когда дилер на блэкджеке в Лас-Вегасе вот так же играл с фишкой.

– Думаю, многие из вас не думают, что этот кусок пластмассы что-то действительно значит. Все вы когда-нибудь получите такой же.