Джес кивнула. Странным образом она понимала страхи Тэйлор. У нее было смутное ощущение, что она не видит всю картину. Как в тех трехмерных картинках, когда смотришь на разрозненные кусочки и получается объемное изображение. Однажды мать научила ее этой технике, как будто смотришь сквозь картинку.

– Ты поэтому осталась с мамой? Ну, ты понимаешь, чтобы поддержать нас, помочь воспитывать меня? Поэтому я сейчас здесь? – неожиданно спросила Джес.

– Я хочу, чтобы ты знала, Джес. Все, что я сделала для твоей матери, я сделала, потому что любила ее, а не потому, что была влюблена. Тори была моей лучшей подругой задолго до того, как я захотела большего от наших отношений. Она была, и есть, потрясающей женщиной, любящей и заботливой, она всегда заботилась о других больше, чем о себе. Скажи, как ее можно не любить за это? – честно спросила Тэйлор.

Джессика улыбнулась и кивнула Тэйлор.

– Тэйлор, у тебя есть какие-нибудь мамины книги? – спросила Джей Ти.

– Конечно, в библиотеке, у меня есть все, – шутливо ответила Тэйлор. – Ты их когда-нибудь читала?

Джессика растерянно покачала головой.

– Помоги себе сама, – сказала Тэйлор. – Я рассказала тебе свои воспоминания, но ты никогда не поймешь, что на самом деле творится в ее сердце, не прочитав ее книг.

– Эй, ты есть хочешь? – резко сменила тему художница. – Как насчет раннего перерыва и обеда в Сычуани?

– Превосходное предложение, – Джес улыбнулась, и женщины одновременно встали.

– Не волнуйся, Тэйлор, – рука Джей Ти скользнула на талию старшей женщины. – Моя мама никогда не услышит это от меня.

– Спасибо, девочка, – сказала Тэйлор, наклоняясь, чтобы поцеловать девушку в лоб.

Январь 1985.

Тори аккуратно свернула письмо и положила его назад в конверт. Она задумчиво смотрела на заснеженный пейзаж в окне. Это была хорошая идея, заставить Тэйлор поехать на работу на ее Чероки сегодня. В Мэйне всегда было белое Рождество. В этом году снег выпал раньше обычного.

Снег продолжал падать, пока Тори обдумывала полученное письмо. Она прочитала его раз двенадцать, но не могла заставить себя радоваться. Это письмо должно изменить ее жизнь, разумом она это понимала. Но сердцем не могла сделать такой сложный выбор. В этот момент она поняла, что как бы заманчиво не было предложение, она не может оставить Тэйлор. По правде, она не хочет ее оставлять. Она не хотела терять их отношения. Они не были любовницами, но они любили друг друга, что касается остального, на что она претендовала, Тори пыталась не думать об этом. Казалось, Тэйлор была всем довольна, но иногда Тори видела на лице художницы такое грустное выражение, что оно просто разрывало ей сердце.

В Чикагском университете справились бы и без нее. Еще раз Тори прочитала письмо. Профессор Джон Армистед, глава Английского литературного отдела, предлагал ей занять место его ассистента. Хорошая работа, приличный заработок, возможность продолжить учебу были очень заманчивы, но только если бы Тэйлор согласилась разделить все с ней. Тори помнила, как весело им было, когда она показывала Тэйлор достопримечательности Чикаго и водила по местам, где она выросла.

Все началось с возможности заработать немного денег и съездить для этого в Чикаго. Инспектор еженедельной группы авторов, где училась Тори, задумал проект, который осуществлялся прямо на родной улице блондинки. Его друг делал исследования по английской литературе и искал кого-то, кто смог бы посвятить ему пару выходных в качестве помощника. Тори схватилась за эту возможность и они с Тэйлор поехали вместе. Тэйлор с радостью согласилась смотреть за малышкой, и Тори могла полностью сконцентрироваться на работе.