Бросский огонь в крови здорово добавляет мне сил, я это заметил. Но мне не давала покоя та расточительность, с которой это происходило.

С приобретёнными знаниями о контурах я стал пробовать новые варианты, прогоняя огонь внутри меня, и заливая его в нужные мне мышцы. Очень скоро я улыбнулся, почувствовав, что иду в нужном мне направлении.

Я знал и до этого, что можно раскалять кожу в нужных мне местах. Но то, что у меня получилось сделать сильнее одну руку, приятно удивило.

Камень за моей спиной продолжал иногда вздрагивать и скрежетать, поэтому я не сразу расслышал непонятный и подозрительный хруст. Причём не снаружи, а внутри пещеры.

Открыв глаза и вытаращившись в темноту, я за секунду вызвал свечение на ладони… и уставился на медоежа, который засунул свою наглейшую морду в мою сумку с шелкопрядами.

— Куда, грязь⁈ — рявкнул я, отдёрнув сумку и ощутимо заехав тому по морде.

Медоёж взревел, оскаливаясь, но ответом нам обоим был сильнейший удар по камню снаружи. Скрежет треснувшего входного камня заставил нас обоих замереть.

— За что ты его так, господин Малуш? — хмуро спросила проснувшаяся Дайю, — Он просто любит этих жучков.

— Этих жучков тут слишком многие любят, — тихо проворчал я, покосившись на выглянувшего их топорища Кутеня, — А они золота стоят.

Цербер медленно вылез из дубины и демонстративно перелетел к принцессе, словно показывая, что он оскорблён моими намёками.

Продолжая посылать убийственные взгляды медоежу, который будто бы назло мне стал тереться о Дайю, я раскрыл сумку. Да ну смердящий свет, всё сожрал! Чтоб я ещё раз к какому-нибудь хищнику в пещеру залез.

Ладно хоть, золота с послушников и вельможи у меня было достаточно, чтобы обеспечить себя на ближайшее будущее.

Моё внимание привлёк золотистый блеск амулета «Искупление предателя», и я снова вытащил его. И снова такое неясное чувство… Даже самому себе сложно было объяснить, что я почувствовал. Это когда вдруг издали узнаёшь человека по одной только походке, хотя не видишь ни лица, ни даже одежды.

Интуиция подсказывала, что эта особенность непростая. Если предположить, что это чутьё на соплеменников, и при случае я смогу его использовать.

Рано или поздно мне придётся идти в Бросские горы, в этот злосчастный храм Хморока. Ещё в караване работорговца я узнал, что меня им сдали свои же. Навряд ли они будут рады соплеменнику с татуировкой древа на спине, поэтому к встрече с сородичами надо хорошо подготовиться, и будет гораздо лучше, если я первый почувствую, что они рядом.

А если это может каждый бросс? Тогда мне точно надо научиться этим пользоваться.

Я доставал и засовывал амулет из сумки, каждый раз пытаясь нащупать и прочитать внутренние ощущения. Креона подсвечивала своим огоньком и всё это время старательно следила за мной, искренне пытаясь понять, что же я делаю, но ей не хватало наглости спросить, что именно.

Впервые я ощутил чувство вины. Вот же вонь небесная, так я совсем мягкотелым стану. И всё же, если я буду её потом учить, надо бы поменьше ломать ей мозг.

— Тут кровь бросса, — буркнул я, — Я её чувствую. Хочу закрепить это ощущение.