С Лонгвилем Габриэль порвала, а поскольку раньше писала ему глупые, слишком откровенные письма, намекающие на их страстные свидания, попросила вернуть их. Она стала понимать, что королевская любовница занимает во Франции очень значительное положение, и подобные документы разумнее всего уничтожить.

Лонгвиль ответил ей нежным, грустным письмом. Он выполнит ее желание, вернет все письма. И, в свою очередь, просит возвратить ему свои.

Габриэль сложила их в пакет, чтобы отдать посыльному, когда он доставит ей те, что возвращает Лонгвиль. Посыльный прибыл, она взяла пакет и отдала ему приготовленный. Как только посыльный уехал, Габриэль, собираясь предать письма огню, выбрала одно наугад и прочла. На нее нахлынули воспоминания, Лонгвиль некогда был ей очень дорог, поэтому она не удержалась и прочла еще одно. Потом оказалось трудно остановиться.

Читая письма, она вновь переживала волнующие, страстные свидания с милым любовником и вспомнила, как однажды он не приехал, и она написала, как томилась без него…

Этого письма в пакете не оказалось. Как же так? Одно из самых откровенных. Потом было еще наподобие этого… и еще…

Перебирая конверты, Габриэль поняла. Она вернула Лонгвилю все письма, а он оставил у себя те, которые сильнее других раскрывали страстность их связи.

Габриэль попросила Лонгвиля приехать в ней по очень важному делу.

Лонгвиль не приехал. Прислал гонца с письмом, где писал, что назначать встречу — это безумие. Неужели ей непонятно, что он попадет в немилость, если король узнает об их свидании?

На это Габриэль ответила требованием вернуть ей все письма; Лонгвиль сообщил, что больше возвращать ему нечего.

Габриэль разозлилась. И как только она могла колебаться в выборе между ним и Бельгардом? Бельгард благородный человек. Ей стало понятно, что Лонгвиль оставил те письма у себя в надежде когда-нибудь ими воспользоваться. Продать ей их или пустить в ход как средство шантажа.

И Габриэль возненавидела Лонгвиля. По природе она была не мстительна, но при воспоминании о том, как некогда любила этого человека, выходила из себя, потому что совершенно не понимала его истинной натуры.

Она никогда не забудет этого, никогда не простит Лонгвиля и не даст ему возможности воспользоваться этими письмами.

Генрих позвал Габриэль к себе в Мант, и она поехала туда с отцом.

Ее семья добилась высоких почестей. Некоторые члены королевской свиты, украдкой хихикая, вели разговоры о том, какую высокую цену платит король за привилегию спать с Габриэль д'Эстре; еще более высокую, чем те шесть тысяч, что заплатил за нее Генрих III, хотя семье досталось всего четыре.

Габриэль, по-прежнему принимавшая тайком любимого Бельгарда, боялась, как бы король не узнал, что они его обманывают, хотя и считала, что сможет оправдаться перед ним, но страшилась за своего возлюбленного.

Поэтому она разработала план и позвала отца. Когда он пришел, сказала:

— Отец, поскольку я королевская любовница, тебя и всю нашу семью повсюду оскорбляют.

Месье д'Эстре, привыкший к насмешкам и презрению из-за поведения жены, не склонен был воспринимать направленные в адрес дочери слишком серьезно.

— Я, — продолжала Габриэль, — незамужняя, и всем известно, что живу с королем. Людей, конечно, это возмущает. В таких обстоятельствах женщине обычно находят мужа.

Месье д'Эстре признал справедливость сказанного.

— Король при желании мог бы выдать тебя замуж, — сказал он.

— Отец, поговорить с ним — твой долг. Я твоя дочь, ты обязан защищать мою честь. Поговори с королем, прошу тебя.

Тот задумчиво поглядел на нее.

— Если можно сказать, что ты расстроена, я скажу. Тогда он меня выслушает.

— Скажи и добавь, что муж мне нужен немедленно.